— Нет, нет, не сейчас, — запротестовала экономка, подталкивая девушку к выходу.
— У меня к нему важный разговор.
— Александра Львовна! — прозвучал, как обычно, ровный голос хозяина виллы из глубины особняка.
— Боже, да иди ты уже, — внезапно разозлилась экономка. — Не до тебя ему сейчас. Милиция у нас.
С полицией общаться не хотелось. Подняв чемодан, чтобы он не стучал по выложенной плиткой дорожке, Генка поторопилась к выходу.
Ажурные створки защёлкнулись мягким щелчком, и оставили девушку за воротами с недоумением и чемоданом денег.
В том, что это деньги, она не сомневалась, но какие сюрпризы ещё оказались внутри, Генка узнала только ближе к ночи, когда осталась одна.
Глава 7. Два платья
После кражи шляпы, в Генкином гардеробе их осталось ещё пять, а вот с платьями оказалась засада. Чёрных — всего два. Одно — короткое, не прикрывает повязку на ноге, а второе она надевала вчера. К тому же с открытыми плечами на похороны идти неприлично.
Девушка в задумчивости хлопала дверцей шкафа — понедельник уже завтра. Выдернула вешалку с костюмом, придирчиво осмотрела блейзер. Жаркий, но придётся потерпеть. Тёмно-синяя широкополая шляпа для скачек подходила к нему тон в тон. Генка кинула вещи на диван и бессильно рухнула рядом.
Перемыв посуду после обеда, Пепси вышел из кухни, растирая по волосатым рукам остатки воды.
— Не хочешь посмотреть, что там? — он кивнул на оставленный у двери чемодан.
— Там мои грязные вещи, что на них смотреть? — равнодушно посмотрела Генка в сторону двери. — Халат, тапочки, пижама, кажется, даже постельное бельё. Иногда я оставалась у них ночевать.
— А ты не видела ночью это привидение? — заинтересовался парень. И, поскольку единственный стул остался на кухне, присел на тумбочку у двери.
— Не видела. Но слышала, как женщина с ним разговаривала.
— Серьёзно?!
— Да.
— И о чём они говорили?
— О том, что им обоим очень одиноко.
— Ты и голос привидения слышала?
— Нет, только голос женщины. В последние дни они говорили даже днём. Но каждый раз, когда я заходила, привидение пряталось и женщина злилась, что я опять его спугнула.
— Зачем же ты заходила? — Пепси поёрзал на тумбочке.
— Она была так слаба и говорила так плохо, хриплым голосом с придыханием, что мне всё время казалось, что она задыхается или кого-то зовёт. Она вообще была очень странная.
— Ну, если целыми днями говорила с привидением, то безусловно, — он снова поёрзал.
— Тебе удобно там на наморднике сидеть? — показала рукой на тумбочку Генка.
— Там ничего не было, — парень встал, осмотрелся, проверил, не прилип ли он нечаянно к заду. — Нет тут никакого намордника.
— Вот засранец! — всплеснула руками Генка. — Он его спрятал. Хорошо, если дома, а то ведь мог и на улицу унести.
Она встала и пошла на кухню. Заглянула за холодильник, проверила под столом, между окном и печкой, невольно отметив, что Пепси отмыл от грязных следов подоконник.
— Я нашёл! — крикнул парень ей из комнаты. — Когда только успел.
Пыхтя, он встал с пола, держа в руках испачканный собачьей слюной предмет.
— Под диваном?
— Да.
— Значит, пока мы обедали. Спрятал и дёру на улицу. Ладно, Амон, — Генка упёрла руки в бока. — Мстя моя будет страшна. Будешь сидеть дома.
— Давай, я буду с ним гулять? Он любит плавать?
— Только в море. Но его потом надо отмывать от солёной воды, не будешь рад что с ним связался.
— О, это вообще не вопрос. Я знаю одно место где и море, и душ есть.
— Не, Пепси, на центральные пляжи с собаками запрещено.
— А кто здесь говорит про центральный пляж? — хитро улыбнулся он.
— А мне можно в это волшебное место? Что-то я таких не знаю.
— Конечно. Только не сегодня, — Пепси показал на ногу. — Сегодня ты и так уже находилась.
Сукровица пропитала летние брюки, а Генка даже не заметила, когда. Чёрт, сколько стирки! А их знакомство с Пепси вот так невзначай продлевалось на неопределённый срок.
— Ладно, — вдруг сказал парень и потёр руки. — Мне пора. Надеюсь, с очередной перевязкой без меня справишься?
Генке вдруг неожиданно захотелось сказать: «Нет!». Она привыкла к нему за этот день.
— Ужин в холодильнике. Салат заправлен. Просто бери и ешь.
Пепси оглянулся, словно боялся что-то забыть. И это, наверно, несусветная глупость, но она обняла его на прощание. Он сдержано положил руку ей на спину. Не обнял, не прижал к себе, а просто прислонился, как к забору.
— Спасибо, Пепси!