— Ну, мы же члены одной банды, — улыбнулась Генка. — Мы обречены дружить.
Принесли горячее. И пока Вайс снова любезничал с официанткой, Генкина память исправно подсовывала факты для ещё одной невероятной истины.
Формула, которую создал дед. Это не Генка, это он её придумал от начала до конца. Но в той тетради, что стала маминым приданым, некоторые соотношения и вещества были умышленно искажены. И знания Алекс были даны с ошибками. Чтобы никто не смог пользоваться гением деда в корыстных целях. Чтобы его состав не использовали во вред, не имея согласия клиента и неутешительного диагноза.
Поэтому убийство составом Алекс и Вайса мог вычислить любой хороший патологоанатом, его приходилось маскировать, что-то придумывать дополнительно. А то, что сумела почерпнуть из тетради деда и правильно сложить Генка, было идеально, как всё гениальное.
«Наверно, дед действительно мог бы мной гордиться, — вздохнула девушка. На глаза навернулись непрошенные слёзы. — И не только тем, что я разгадала его загадку, но и тем, что я ни разу не пошла против совести».
— Спасибо, Вайс, — улыбнулась Генка, когда официантка ушла.
— Не за что, Гентана, — улыбнулся парень в ответ. — Я надеюсь, ты будешь завтра на похоронах?
— Возможно, — пожала плечами девушка. — Не вижу смысла больше вмешиваться в дела вашей семьи. Хотя наши судьбы и переплетены сильнее, чем хотелось.
— Есть планы? — поправил он салфетку.
— Да, кое-какие есть. Они обычно сами меня находят.
— Понимаю, — кивнул он. — Меня в последнее время находят одни неприятности. Впрочем, надеюсь, мы когда-нибудь свидимся? Может, в этот раз ты дашь хотя бы номер телефона?
— Конечно, ведь я как раз собралась его менять.
Протянутой ручкой она нацарапала цифры на салфетке.
— Как ты старомоден, Вайс.
— Я же англичанин, — улыбнулся парень, пряча в карман эту записку.
И в этот вечер Генка зашла ещё дальше. Не настолько далеко, как хотел Вайс, но всё же позволила проводить себя до подъезда.
Не жалко, пусть знает где она живёт, ведь, возможно, она ночует здесь последний раз.
Амон встретил её дома. И когда Генка уже легла спать, прилетело сообщение от незнакомого абонента.
«Спасибо за незабываемый вечер. Всё же целую тебя. И буду надеяться на встречу».
Эпилог
После холодного и туманного Уэльса Италия казалась раскалённой духовкой, в которой Генка медленно плавилась и покрывалась золотистой корочкой, как моцарелла.
Следуя указаниям навигатора, девушка ехала медленно и осторожно, боясь пропустить нужный поворот. И даже Амон крутил головой по сторонам, словно понимал, что именно они ищут.
Прошло несколько месяцев, и старые события уже затёрлись новыми, как изображение на видеокассете. А может, наоборот, они стали реактивом, в котором проступило изображение, казалось бы, безвозвратно исчезнувшего прошлого.
Теперь Генка знала о себе всё. Ну, или почти всё. Она больше не болталась в водовороте прибоя как потерянная рыбка, теперь у неё был собственный надёжный коралловый риф. У неё были родные. У неё были соратники. И иметь друзей, оказалось, не страшно.
С Миланой и Пепси Генка переписывалась каждый день. Ведь оба она теперь были членами её Клуба отчаянных, но благородных. Милана жила в её квартире и писала книгу, благо, материала для неё изрядно прибавилось. А Пепси нашёл хорошую работу, как и собирался, и, кажется, серьёзно думал про семью и детей.
Теперь до конца выяснить все секреты семьи Долговых предстоит им самим, если захотят, а если нет… уж кто-то, а Генка с Амоном точно не расстроятся. Ведь у них теперь совсем другая жизнь.
Сэр Найджел не зря так настаивал на личной встрече. Да, мать его действительно была больна. Но бойкой сухонькой старушке не нужна была ничья помощь.
— Девочка наша, как я рада, что ты нашлась, — покраснели её глаза при виде Генки. Она обняла девушку трясущимися руками. — Милая, ты так похожа на мать.
Генка плохо понимала валлийский, а женщина то и дело переходила на него, но это было неважно. Важно, что это была мамина тётка. Никто не сказал маминой семье, что её младшая девочка не погибла.
Помнили в Уэльсе про Генкиного деда и его соратники. Они приняли внучку в своё сообщество с должным уважением и даже почестями. Пусть с бывшим архиепископом Кентерберийским поговорить лично Генке пока не пришлось, но как же приятно знать, что ты не одинока в своих убеждениях и чувствовать поддержку.
Сам сэр Найджел оказался не просто маминым двоюродным братом, но и лучшим другом. И пусть им было всего по десять, когда мама уехала, сохранить эту привязанность им удалось до самого последнего дня. Они переписывались. Сэр Найджел вручил Генке целую стопку писем, выведенных аккуратным маминым почерком. В недрах этих старых конвертов Генка и нашла, что искала.