«Я буду ждать тебя. Всегда», — надпись на открытке, и название городка «Без названия».
«Знай, когда я умру, моё сердце навсегда останется с тобой», — подписала мама ниже.
И сейчас Генка точно знала, куда едет.
«Заправка», — красовалась надпись на криво приколоченной картонке. И юркий кабриолет свернул в направлении нарисованной стрелки.
Две покосившиеся колонки, одна из которых с надписью «Ремонт». Генка проехала к следующей. Вышла, придерживая шляпу, следом выпрыгнул Амон.
Дверь будки скрипнула и, жуя зубочистку, из неё вышел заправщик, приглаживая чёрную бороду с сединой и разглядывая хромого пса.
— Сеньора, — поднял он глаза на Генку и замер. — Мария?
— Нет, её дочь, Геннадия.
Девушка разглядывала его крепкую грудь под грязной майкой и крестик на тонкой цепи, и мускулистые руки. А ещё она искала в нём свои черты. И нашла, заглянув в глаза, всё ещё синие, как ночь в Вольтере.
— Антонио?
Он кивнул, так же тщательно сличая Генку с тем портретом, что хранился в его памяти.
— Я поклялся, что не уеду отсюда. Что буду её ждать. Всегда. Когда бы она не приехала.
— Я знаю, — протянула ему Генка открытку.
— Она умерла? — прижал он картонку к груди и закрыл глаза, сдерживая слёзы.
— Да, но она тоже сдержала своё обещание, папа.
На маленький заброшенный город опускался закат, а они всё стояли на башне и никак не могли наговориться — мужчина, всю жизнь любивший только одну женщину и девушка в шляпе, вернувшаяся, чтобы вдохнуть в этот город жизнь.
И только пёс, привычно завалившийся на бок у её ног, знал, что рядом с ним сидит другой пёс, и звать его по-прежнему Фигаро. Потому что для настоящей верности не существует даже смерти.