Оглушенный этими сомнениями, студент бродил по улицам и уже не мог думать о предстоящих экзаменах. Наконец он решился изложить свою проблему неаполитанцам:
— Если профессора говорят о том, чего они не понимают, как же все-таки узнать, о чем говорят книги?
Вечные студенты беззаботно ответили ему, что уж они-то в этом совсем ничего не смыслят; такой же ответ он получил от всех студентов, к кому осмелился обратиться, не говоря уже об аспирантах, которые в ужасе отшатнулись, услыхав подобный вопрос. А студенту он казался таким естественным, и, конечно же, ему ничего не оставалось, как смущаться и краснеть, не только потому, что он ничего не понимал, но и оттого, что другие смеялись над его упорным желанием понять.
Одним словом, положение у нашего студента было поистине незавидное. Он еще больше мучился, видя, что других его сомнения не трогают. В результате он решил бросить университет и порвать все связи со студенческой средой, где было принято притворяться глубокомысленными, как профессора, и не пытаться ничего понять — только бы спихнуть экзамены.
Он решил подыскать себе уголок, где мог бы самостоятельно (без помощи профессорского притворства) заняться чтением книг, чтобы наконец выяснить, в чем же их суть.
До окраины большого города добраться сравнительно легко: автобусы ходят часто, хотя сама дорога несколько угнетает. И вот, воспользовавшись этим видом транспорта, наш студент-филолог сумел снять недорогую квартиру буквально на краю света и засел за книги в надежде, что понимание их поможет ему обрести себя и свой путь в жизни.
Крохотную квартирку он делил с молодой женщиной, не имевшей, как и он, ни профессии, ни денег. Она тоже преодолела длинный путь на городскую окраину, после того как бросила единственное ремесло, которым владела, — ремесло жены.
Отдаленный квартал выглядел действительно уныло — ни людей, ни магазинов, одни бездомные собаки да изредка проезжающие автомобили. Ноги вечно увязали в какой-то липкой красноватой жиже, а в воздухе носилась пыль, словно ветром занесло сюда песок из пустыни, хотя на самом деле это был никакой не песок, а просто пыль от прорытых водопроводных и газовых траншей.
Из окон открывался вид на точно такие же дома и на поросшую бурьяном свалку автомашин. А когда стоял туман, то вообще ничего не было видно до самого горизонта, и у студента с женщиной возникало ощущение, что они внезапно выползли на свет, как дождевые черви из-под земли.
В квартире царил беспорядок, студент лежал на диване в гостиной и читал книги с утра до вечера, женщина сидела на кухоньке, жевала резинку и перелистывала горы иллюстрированных журналов, — так они убивали время до ужина. На улицу они почти не выходили, чтобы избежать лишних трат, но постоянно прислушивались к звукам из внешнего мира: к шуму дождя, шороху листьев в тумане, птичьим крикам, возвещающим о том, что кончилось лето и наступила осень.
Студент и женщина ложились рано и видели длинные сны; из всех земных занятий самым легким был для них сон.
Временами студент, что-то бурча себе под нос, заявлялся к ней в комнату, побуждаемый юношеским страстным желанием, и она либо принимала его в своей постели, либо нет — в зависимости от настроения.
Серые осенние дни тянулись долго, и женщине иногда надоедало листать журналы на кухне, и тогда она шла в гостиную, садилась и смотрела на уткнувшегося в книгу студента. Ей любопытно было видеть такое постоянство, ведь сама она не могла дочитать до конца ни одной страницы: при виде теснящихся слов и одинаковых строчек ей сразу становилось неловко и скучно.
В гостиной она долго молча глядела на студента, но под конец все же не выдерживала:
— И как тебе не надоест все время читать?
Он откладывал книгу и начинал говорить о знаменитых романах и романистах, о поэтах, драматургах, а еще о каком-нибудь мыслителе, чьи идеи тут же усыпляли слушательницу.
Она регулярно просматривала в газетах объявления о работе, наиболее интересные подчеркивала, предполагая на другой день позвонить по телефону и узнать все в подробностях. Но после ужина забывала об этом, ложилась спать рано и видела длинные сны.
Однако наступил день, когда финансы их подошли к концу, и надо было решать, как жить дальше. Молодой женщине немного одолжила сестра, жившая в Кодоньо, у студента же, пока он не нашел свое призвание, иных средств, кроме жалких остатков стипендии, не было.
Юноша решил, что на первых порах лучшее для нею — продавать книги, чтобы иметь возможность читать побольше. А еще обсуждать прочитанное с покупателями и получать мудрые советы от заядлых книгочеев — на это он возлагал большие надежды.