Когда я прихожу, Эсмеральда уже в настоящей форме, ее длинные ресницы отчаянно моргают.
— Дорогая, ты опоздала! — она говорит со своим южным акцентом, который я точно знаю, фальшивый. Она родилась и выросла в Лос-Анджелесе, а потом переехала в Орегон, но я никому об этом не скажу. Она очень заботится о своих вымышленных южных корнях. Она тычет мне в лицо длинным красным ногтем. — Мы почти трещим!
Я осматриваюсь и вижу, что она права. Поздняя смена — это всегда сумасшествие. Профессиональные алкоголики знают, что нужно есть, прежде чем пить, и приходят, чтобы насытиться. Отставшие выстраиваются вдоль прилавков, готовые к чему-нибудь жирному, жареному или запеченному, чтобы утолить свою жажду, и по мере того, как ночь проходит, места переполняются. Мы — оазис в пустыне, безопасная гавань в шторм, место, где любой желанный гость, если только ты не придурок для официантов. Шери, хозяйка, очень ясно дает понять: клиент не всегда прав, и, если вы не уважаете ее персонал, вы уходите отсюда. Конец истории. Я люблю ее за это. Я работала в другой закусочной, прежде чем получить эту работу, и уволилась через неделю. Управляющий обращался с нами, как с наемными слугами. Я никому служить не буду.
— Шери сумасшедшая, что ли? — я спрашиваю Эс.
Эс только закатывает глаза.
— Обалдеть. — Она берет у меня из рук салфетку и промокает мне глаза. — Посмотри наверх, — говорит она, поправляя мне макияж. — Дорогая, тебе нужно купить машину или научиться ценить общественный транспорт. Сейчас не та погода, чтобы ходить пешком.
Прежде чем я успеваю возразить, она уходит. Я вздыхаю и смотрю на Иисуса, висящего на кресте. У него всегда такой укоризненный вид, как будто он говорит: «Ты думаешь, у тебя проблемы?», но опять же, может быть, он просто разглядывает голые скульптуры за стойкой бара. Декор «Рокси» почти так же знаменит, как дерзкий персонал и обжигающая кровь еда. Я бегу в заднюю комнату, чтобы засечь время. Но когда я сворачиваю за угол, там небольшая группа людей, включая Шери и Эс, держит шоколадный торт самоубийцы, освещенный свечами. Они начинают петь мрачную песню о смерти «С днем рождения», а потом громко смеются, и кто-то шлепает меня по заднице, когда я наклоняюсь, чтобы задуть свечи.
Шери обнимает меня.
— С Днем рождения, девочка. Тебе не нужно было приходить сегодня. — Я обнимаю ее в ответ.
— Да, это так. Но все равно спасибо.
Эс обнимает меня, ее высокое тело делает меня карликом. Когда-то она была высоким мужчиной, а теперь становится еще выше, учитывая социальные стереотипы. Но она — настоящая женщина и одна из моих лучших подруг. Быть трансгендером в бинарном мире нелегко, и каждый день я восхищаюсь мужеством, которое требуется ей, чтобы просто быть собой. Может быть, именно поэтому мы стали лучшими друзьями почти сразу же, как только я начала работать здесь, потому что каждый из нас по-своему чувствует эту связь с жизнью, в которой мы родились. Когда я смотрю на нее, в моих глазах стоят слезы.
— Ты должна была предупредить меня, — упрекаю я.
— Нева! — говорит она, и в ее карих глазах вспыхивает огонек, когда она откидывает с лица светлые волосы. Шери протягивает мне кусок торта.
— Ешь. Клиенты могут подождать.
Как по команде, кто-то из бара повышает голос, жалуясь на обслуживание.
— Что, черт возьми, так долго? Что вы там все делаете, крутите большими пальцами?
Лицо Шери становится жестким, когда она выходит, чтобы дать этому клиенту часть своего ума.
— Мне очень жаль. Я не знала, что мы были женаты в прошлой жизни.
Эту линию она часто использует. Иногда это срабатывает, меняя настроение на радостное. Когда этого не происходит, клиента выгоняют из лучшей забегаловки Портленда. Их потеря. На этот раз все получилось. Клиент извиняется, Шери любезна, и все хорошо в мире «Рокси».
Мне здесь очень нравится. Это моя семья. Мой второй дом. Я всю жизнь прожила одна с матерью. Мой отец умер, когда я была совсем маленькой, и у нас нет других родственников. Смерть, болезнь, жизнь… украли их всех. Только здесь, в «Рокси», у меня есть настоящая семья, которую я могу назвать своей, кроме моей матери.
Я доедаю свой торт и проверяю, какие столы у меня есть.
— Я готова.
Ночь длинная, но веселая. У нас есть завсегдатаи, парень, который почти никогда не разговаривает, носит одно и то же каждый день, но всегда оставляет хорошие чаевые и добр ко всем нам; трансвестит, который любит флиртовать с нашим поваром; те, кто приходит со своих смен в других барах, которые слишком трезвы и прилично одеты, чтобы пить всю ночь… Я приветствую их по имени, подаю им то, что они любят больше всего, даю достаточно смелости, чтобы они чувствовали себя как семья, потому что это их место тоже.