Но когда он входит, время словно останавливается. Он не постоянный клиент. Он никогда раньше здесь не был. Я не знаю, откуда это знаю, но знаю, что он здесь для меня. И мои руки дрожат, когда я подхожу к нему, сидящему в одиночестве в кабинке, не глядя в меню. У него темные волосы, как ночь, и глаза, похожие на луну и море. Его кожа бледная и идеальная, и он выглядит так, словно высечен из мрамора. Он носит сшитый на заказ костюм, слишком совершенный, чтобы его можно было купить в магазине. У нас в «Рокси» бывают всякие, но не такие, как он. У него нет своего рода.
И он заставляет меня нервничать.
— Что я могу вам предложить? — спрашиваю я, мой язык заплетается.
Он смотрит на меня и улыбается.
— Ты есть в меню?
Это не первый раз, когда ко мне пристают в «Рокси». Это обычное явление. Они флиртуют, я флиртую или дерзаю, в зависимости от настроения. Чего я не делаю, чего никогда не делаю, так это заикаюсь.
До сих пор.
Я буквально заикаюсь. У меня потеют подмышки, голова раскаляется, и я могу внезапно заболеть лихорадкой. А еще меня может стошнить. Что со мной не так? Это что, инста-грипп? Потому что если это так, то я определенно заразилась. Он выглядит удивленным.
— С тобой все в порядке? — У него богатый голос и самый сексуальный акцент, что-то среднее между британским и южноафриканским. Он протягивает мне стакан с водой, его длинные тонкие пальцы так идеально ухлжены.
— Пей.
Я беру стакан, и наши руки соприкасаются. По моему телу пробегает холодок, и я чуть ли не роняю стакан. Что я делаю? Я не могу пить воду клиента. Я поставила его обратно на стол.
— Я в порядке. Просто… жарко.
— Действительно, — говорит он, его губы кривятся в ухмылке, глаза мерцают.
— Вы… э-э… определились со своим… что вы хотите? — Заткнись, Ари. Ты говоришь, как идиот.
Он улыбается, и на его подбородке появляется ямочка.
— Что ты мне посоветуешь?
— Смотря что, — говорю я, замедляя дыхание, чтобы не потерять сознание. — Вы в настроении для пикантного или сладкого?
Все, что я говорю, внезапно кажется двусмысленным с этим человеком.
— Удиви меня. — Он протягивает мне меню и дергает за манжету костюма.
— Вы не похожи на человека, который обычно любит сюрпризы, — говорю я, изучая его внимательнее, пока восстанавливаю самообладание.
Он поднимает на меня идеально очерченную бровь.
— Неужели? На какого человека я похож?
— Гордый человек, который любит контроль.
На его лице мелькает удивление, прежде чем маска возвращается на место. Откуда мне знать, что это маска? Откуда я все это знаю о нем? Я понятия не имею. У меня довольно развита интуиция в отношении людей, но я оставляю гадание парню Эс, Питу. У него есть дар, по крайней мере, так все говорят. Я всегда была слишком трусливой, чтобы позволить ему читать меня.
В отличие от этого человека, я люблю сюрпризы. Жизнь без них слишком безрадостна.
— То, как вы одеваетесь, — говорю я.
Он приподнимает бровь.
— Вы приходите в закусочную в дорогом итальянском костюме. Ваши ногти ухожены. За вашей кожей хорошо ухаживают. Все в том, как вы себя представляете, кричит о контроле. Точность. Ничто не указывает на то, что вы любите спонтанность или сюрпризы.
Он не отвечает, просто слишком долго смотрит мне в глаза. Я оглядываюсь в поисках спасения от его проницательного взгляда. Мой взгляд падает на стол, на его изящные руки. Манжета его пиджака задрана, обнажая странного вида шрам или татуировку на запястье.
— Это означает что-то особенное? — спрашиваю я, указывая на него.
Он смотрит вниз, и быстро натягивает пиджак, чтобы прикрыть ее.
— Просто родимое пятно.
Я краснею, отвожу взгляд.
— Я просто… найду вам что-нибудь поесть. — Я убегаю и прячусь в задней комнате, пока не успокою свое бешеное сердце.
Эс пробегает мимо с тарелками в руках, но, увидев меня, останавливается.
— Что с тобой, дорогая? Ты ведь не заболеешь этим гриппом, который повсюду, правда? Блевотина не очень хорошо смотрится на мне.
Я отрицательно качаю головой.
— Я не больна. Просто… взволнована. Я не знаю. Это странно. Я в порядке.
Она поднимает выщипанную бровь и смотрит на мой столик.