Его тело сотрясается в конвульсиях, и он кашляет пеной и кровью. Его глаза теряют фокус, и он бледнеет.
— Фэн! Что же мне делать? Что происходит?
— Яд, — говорит он алыми губами. — Что-то в крови.
Боже. Он смотрит в обморок, или еще хуже. Барон подходит к нам, скуля и рыча. Он ложится рядом со своим хозяином и кладет свои большие лапы на грудь Фэна, а затем смотрит на меня с таким человеческим выражением печали, страха и мольбы, что мое сердце чуть не разрывается.
Я оглядываюсь в поисках чего-нибудь острого и нахожу в рюкзаке маленький нож. Я прижимаю запястье ко рту Фэнан, делаю глубокий вдох и режу кожу лезвием.
Порез глубокий. Я стискиваю зубы, чтобы не закричать от боли. Но кровь течет. Я подношу ее ближе к его рту.
Он потерял всякий разум. Его глаза закрыты. Он больше не двигается.
— Пей мою кровь, — говорю я ему со слезами на глазах.
— Есть способы убивать бессмертных, — сказал мне Фэн. Нашли ли его налетчики?
Моя кровь капает у него изо рта. Он ее не возьмет.
— Пей! — я кричу на него, засовывая свое запястье ему в рот и держа его голову другой рукой так, чтобы кровь текла по его горлу.
Я не знаю, как долго будет продолжаться кровотечение. Я готова снова порезать себе запястье, если он не проснется.
Я приближаюсь к нему, поднимаю кинжал, когда он шевелится, его рот сжимается, высасывая из меня кровь. Это работает. Он просыпается. Он пьет.
Теперь все, что я могу сделать, это молиться, чтобы это исцелило его, прежде чем это убьет меня
Глава 14
ПРИНЦЕССА АРИАННА
— Ты избранная, есть пророчество и опасность, и, конечно же, мои сексуальные чары.
— Ашер
Мне холодно. Так холодно. Я не могу перестать дрожать. Я перевязала запястье, но бинты продолжают кровоточить.
Наш костер догорает, и у нас почти не осталось дров.
Лихорадка Фэна, кажется, спала. К нему возвращается румянец, он хорошо дышит, но еще не проснулся. Но его раны заживают. Теперь мне просто нужно найти способ не умереть от переохлаждения, пока мы будем ждать этого шторма и его выздоровления.
Барон остается рядом с Фэном, согревая его и присматривая за ним, как встревоженная мать.
Я скрещиваю руки на груди в тщетной попытке согреться у скудного огня. Это не займет много времени, чтобы сгореться, и буря все еще бушует снаружи. Наверняка кто-нибудь послал бы разведчиков на наши поиски. Но смогут ли они вообще путешествовать в такую погоду?
Я снова смотрю на кровь, просачивающуюся сквозь бинты, и вздыхаю. Эта рана не заживет быстро, но она могла бы спасти жизнь Фэну, так что я не жалею. Этот мир, это королевство нуждается в нем.
Он мне нужен.
Мне также нужно больше огня.
Я встаю и иду к выходу из пещеры. Там все выглядит ужасно. Шквал снега навалился на выходе до такой степени, что мы почти в ловушке.
— Барон, мне нужна твоя помощь, чтобы выбраться отсюда. Нам нужно больше дров.
Он быстро подходит ко мне, и я указываю на снег, преграждающий нам путь к отступлению.
Он понимает мое намерение и начинает копать, прокладывая мне путь. Я следую за ним на другую сторону. Никогда в жизни мне не было так холодно, когда я ползал по сугробу.
Мир полностью покрыт снегом. Моя единственная надежда — найти дерево, у которого есть несколько нижних ветвей, которые я могу обломать, чтобы сжечь.
Барон идет за мной, но я поворачиваюсь к нему и качаю головой, указывая на пещеру.
— Охраняй Фена. Найди меня, если ему станет хуже.
Барон смотрит на меня, потом снова на пещеру, поскуливая. Я вижу неуверенность в его глазах. Он хочет защитить нас обоих.
— Все в порядке, мальчик. Я не уйду далеко. Я вернусь через минуту. Просто держи вход для меня открытым.
Наконец он поворачивается, чтобы вернуться в пещеру, и я задаюсь вопросом, правильно ли я сделала, когда мои ноги погружаются в глубокий снег.
Я чувствую, что ответ — нет. Но Фэна сейчас нельзя оставлять одного. И я помню хорошее дерево недалеко отсюда, у которого должно быть несколько ветвей, которые я могу использовать.
Ходить очень трудно. Я слаба от потери крови, недостатка пищи и холода. Мои конечности замерзли. Но я все равно делаю один шаг впереди другого. Дерево не должно быть намного дальше. У него будет то, что мне нужно, и я вернусь в пещеру, и он будет чувствовать себя положительно поджаренным по сравнению с этим зимним адом.
Я могу потерять несколько пальцев на руках и ногах, но я буду жить. Это самое главное. Интересно, отрастут ли мои пальцы, когда я превращусь в вампира? Это было бы здорово.