Я киваю.
— Именно это она мне и сказала.
— Хорошо иметь надежду, — говорит он.
Приходит медбрат, чтобы забрать меня обратно.
Эс и Пит следуют за мной по пятам, но медбрат качает головой.
— Извините, но дальше разрешается только членам семьи.
Эс сжимает мою руку.
— Мы будем ждать тебя здесь, дорогая. Побудь там столько, сколько нужно.
Я киваю и следую за медбратом через коридор и за угол. Он останавливается перед дверью и замирает, положив руку на щеколду.
— Мы постарались устроить ее как можно удобнее.
— Спасибо.
Он открывает дверь, и я решительно вхожу. Я не сдамся. Я не перестану верить, что она где-то там. Она все еще дышит. Есть еще надежда.
Моя мама лежит в кровати, подключенная к аппаратам и мониторам. Кожа у нее бледная, лицо пустое, ничего не выражающее, рыжие растрепанные волосы разметались по подушке. Я подхожу и беру ее за руку, держа ее, молясь о каком-нибудь знаке, что она меня слышит.
— Привет, мам. Это Ари. Теперь я здесь, и все будет хорошо.
Медбрат проверяет мамину карту и идет к двери.
— Я оставлю вас с ней наедине. Позвоните в звонок, если вам что-нибудь понадобится.
— Как вас зовут? — спрашиваю я, когда он собирается уходить.
— Меня зовут Том, и я буду дежурить до конца дня. Я хорошо позабочусь о вашей матери.
— Спасибо, Том.
Я снова смотрю на маму и убираю волосы с ее глаз.
— Я нуждаюсь в тебе. Ты еще не можешь меня бросить. Может, я и взрослая, но все равно нуждаюсь в тебе. — Я сжимаю ее руку, поворачивая ее в своей, и замечаю что-то на внутренней стороне ее запястья. Дизайн, который я никогда раньше не видела. Что-то вроде стилизованного числа семь с двумя линиями, параллельными верхней. Это не татуировка и не ожог. Это почти выглядит… как шрам, но не совсем. Она приподнята и бледна, почти светится. Точно так же, как символ на незнакомце в «Рокси» прошлой ночью. Ну, сам дизайн отличается, но стиль, странность в нем та же самая. Я достаю свой телефон и делаю снимок, а затем отправляю сообщение Эс и Питу.
«Кто-нибудь из вас видел что-то подобное?»
Пит отвечает первым:
«Нужно поговорить как можно скорее!»
Я хмурюсь, прочитав его ответ.
«Вы что-нибудь знаете об этом символе?»
Он не отвечает. Я стучу по экрану своего телефона, как будто это заставит его реагировать быстрее. Когда этого не происходит, я вздыхаю и смотрю на маму. Она такая тихая. Я хочу верить. Надеяться.
Я уже собираюсь уходить, чтобы разыскать Пита и выяснить, что ему известно, как вдруг входит миниатюрная женщина в деловом костюме с планшетом.
— Мисс Сперо, мне нужно получить кое-какую информацию о страховке вашей матери.
Я не могу поверить, что мне приходится иметь дело с банальностью денег и страховки, когда моя мать борется за свою жизнь, и через полчаса мне хочется кричать. Ее страховка не покроет даже малую часть того, что потребуется, чтобы держать ее на жизнеобеспечении в течение длительного времени. И цена тоже. Все эти нули. Я даже представить себе не могу, как получу эти деньги.
И все в надежде, что она когда-нибудь проснется. Я беру бумаги, которые протягивает мне женщина, и встаю.
— Я должна подумать об этом, — говорю я, выходя за дверь.
Я нахожу Эс и Пита, уютно устроившихся в приемной и смотрящих видео с кошками на телефоне Пита. Увидев меня, они оба встают.
— Нам надо поговорить, — говорит Пит. Я киваю. Пит оглядывается, как будто кто-то за ним наблюдает. Как будто кому-то есть дело до нашего разговора.
— Но не здесь.
Я закатываю глаза и выхожу вслед за ним из больницы. Он припарковался у входа. Я замираю.
— Почему бы нам просто не прогуляться?
Эс тянется к моей руке.
— Пора, дорогая. Ты должна это пережить.
Сегодня? Мне действительно нужно сделать это сегодня? Но пока я стою там, с неба обрушивается поток дождя, пропитывая нас всех. К их чести, мои друзья стоят там под дождем, промокшие, замерзшие, дрожащие, ожидая меня. Я киваю и забираюсь на заднее сиденье машины.
— Куда мы едем?
— Твой дом должен быть достаточно безопасным. Если это нормально? Наш сосед по комнате дома, и ему нельзя доверять этот разговор, — говорит Пит, выезжая на улицу.
— Как идут дела с соседом по комнате? — спрашиваю я, упираясь руками в спинку сиденья Пита, костяшки пальцев побелели. Эс смотрит на меня через плечо, закатывая глаза.
— Это просто кошмар. Клянусь богом, как только у меня будут деньги на операцию, мы уйдем оттуда. — Она тянется к свободной руке Пита. — Нам пора обзавестись собственным домом.