– В точности, как и со мной, – улыбнулся Герман.
– И со мной, – подхватил Кирилл.
– Такой я человек. Открытый, дружелюбный.
– Вы не пробовали её соблазнить? – спросил Герман. – Если ваша любовь была взаимной, то у вас вполне могло бы что-то получиться.
– Я отказался воспользоваться её невинностью тогда, неужели я позволил бы себе вынудить её совершить грех сейчас? Тем более после стольких лет воздержания.
– Да, вы правы. И потом это было бы не честно и по отношению к её мужу, – согласился Герман. – А как её звали?
– Разве имя так важно? Я называл её моей девой Февронией…
– Вы сейчас про оперу Римского-Корсакова? – перебил Кирилл.
– Да, вы правы.
Тонкие усики музыковеда растянулись в улыбке. Ему было приятно, что он верно понял мою отсылку.
– Называл, – продолжил я, – шедевром Великого Художника. Моей девушкой-весной.
– Да, – задумался Герман, – если бы я встретил такую женщину, то позволил бы себе наконец-то влюбиться.
Я посмотрел на него и горько улыбнулся.
Ведь девушка-весна, которую я буду любить до самой смерти, была его женой.