— А-а! Хайо Шень будет твоими солдатами, Сян Ли-лин. Защити нас, веди нас, и мы последуем за тобой.
— Защитить от чего? — спросил господин Янци.
Старушка нахмурилась.
— От тех, кто придет, а-а! — сказала она. — Я уже это говорила.
— Как долго? — спросила я. — Как долго мне нужно будет защищать вас?
— От десяти солнц до ни одного. А-а! А-а!
Я моргнула. В первобытные времена были десять солнц. Лучник Йи сбил девять, оставив в небе только одно.
Господин Янци тряхнул собой.
— Не делай этого, Ли-лин. Они хотят, чтобы ты все время защищала их, и тогда ты сможешь повести в бой пару чаек.
— Солдаты-духи, — сказала я ему. — Я все еще могу попросить Си Лянь о помощи, и за мной будут люди и духи.
— Не лучшая армия, — сказал дух-глаз. — Уверен, Лю Цянь задрожит от страха, увидев, что ты наняла чаек и бандитов.
Я улыбнулась.
— Как мы можем проиграть?
— Это птицы, Ли-лин, — сказал господин Янци, хмурясь, судя по голосу. — Просто птицы.
— А-а-а! — завопила Джиуджиу. — Это оскорбление от просто глаза.
— Хватит, — сказала я им. Они притихли. Я повернулась к Джиуджиу. — Мы с тобой давным-давно прятались на дне колодца. И никто из нас не мог защищать, не мог сражаться. Мы прятались. Но больше не будем. Если пойдешь за мной, я защищу тебя.
Господин Янци вздохнул.
— Ты принимаешь сделку, Сян Ли-лин? — спросила Джиуджиу.
— Принимаю, — сказала я. — Как закрепим?
Старушка полезла под шевелящийся плащ и вытащила прямоугольный кусок голубой бумаги. Она вручила бумагу мне. Она была пустой.
— Не понимаю, — сказала я.
Джиуджиу отбросила плащ. Вылетели чайки. Шумели крылья, птицы разлетались десятками, сотнями, толпа бело-серых перьев. Трехглазые чайки летели, они не уместились бы под плащом. Они летели к небу, кружили в ночи и двигались дальше.
Монстры замерли и смотрели на полет чаек из плаща и по небу. Птицы хлопали крыльями и образовали облако в небе. Я смотрела на них, раскрыв рот.
Это длилось минуты, чайки в небе, а потом плащ рухнул на землю пустым.
Звезд не было видно. Все было темным, как тучи, но то были птицы, и чайки ринулись вниз.
Они летели ко мне. Первая чайка приближалась с такой скоростью, что я вздрогнула, но она с шорохом крыльев влетела в голубую бумагу в моей руке и пропала.
Птица просто пропала.
— Что это было? — удивилась я.
А потом следующая чайка влетела в бумагу и пропала. И еще, и еще. Их стая, затемнявшая небо, летела к голубой бумаге и пропадала, касаясь.
А потом крылья утихли. Чаек не было видно.
— Ладно, это впечатлило, — сказал господин Янци.
Я посмотрела на голубую бумагу у себя в руке. Она уже не была пустой. На ней были чернильные штампы птиц рядами.
— Талисман, — сказала я. Пустота внизу была для моей подписи.
Я начала понимать, что сделала. Я заключила сделку, не обдумав ее. Я согласилась защищать чаек-духов, не зная, от чего. Будут последствия, но я не могла понять, какие.
Я кое-что поняла. В переулке стало тихо. Я оторвала взгляд от голубого талисмана и увидела всех них. Странные монстры с Призрачного рынка видели полет чаек и теперь смотрели на меня. Все они.
Мужчина, окруженный летучими мышами. Пожиратель снова. Голова размером с человека. Красная груша с лицом человека. Белая обезьяна стояла на руке и ноге, склонив голову. Все они, весь переулок призраков и гоблинов, все жуткие глаза смотрели на меня. Я была в ужасе. Я хотела сжаться и стать меньше. Я хотела извиниться за оскорбление. Я старалась не показывать дрожь.
Один из них двинулся ко мне. Он выглядел как человек без глаз на лице, но у него не было пустых глазниц. Кожа просто была гладкой там, где у всех были глаза.
— Он слепой? — спросила я у мистера Янци, когда мужчина вытянул руки.
Жест обычно был связан с миром, открытые ладони без оружия. Но на ладонях были глаза.
Я моргнула, а глаза моргнули в ответ.
Странность духа ошеломила меня, голова закружилась. Я смотрела в ладони мужчины, а ладони — на меня. Казалось, части мужчины перепутали, он был отвратителен, меня тошнило.
— Одна из них, — сказал мужчина с глазами на руках медленно, но четко. — Человек. Один из живущих.
Я услышала вдохи вокруг себя. Шипение и даже низкое рычание.
Высокий мужчина с головой лягушки прошел ко мне.
— Оно не должно быть здесь, — сказал он, качая головой. — Оно не отсюда.
Я не пряталась от монстров. Я рефлекторно потянулась к мечу и начала вытаскивать его из-за пояса, но заметила глаз на моем плече. Он был маленьким монстром, но и моим другом. Может, я могла не только прятаться или сражаться.
Было непросто спрятать меч. Сердце колотилось. Я повернулась к мужчине с головой лягушки, раскрыла ладони, показывая, что у меня нет оружия.
— Это Призрачный рынок, — сказала я. — Мир духов тут граничит с миром людей.
Пузырь на шее мужчины раздулся и сдулся, и он сказал:
— Что с того? — спросил он. — Ты из мира людей.
— Я? У меня глаза инь, и я видела и говорила с духами с детства.
Глаза на голове лягушки, казалось, расширились от этого. Он смотрел на меня.
— Ты убивала духов, — сказал он.
— Да, — я опустила голову. Я вдруг устыдилась себя и своей жизни. Я не стыдилась из-за всех духов, они угрожали людям, и мне приходилось их уничтожать. Но других я прогнала, не попытавшись понять.
Мужчина смотрел на меня, казалось, с симпатией.
— Ты не должна быть здесь, — сказал он уже мягче. — Ты из мира живущих, а не призраков и гоблинов. Иди домой.
— Да, — я кивнула и повернулась к выходу из переулка.
— Он прав, — сказал с моего плеча господин Янци. — Ты принадлежишь своему виду.
Я замерла.
— А вы?
— О чем ты, Ли-лин?
— Вы не должны быть со своим видом, господин Янци?
Он фыркнул.
— Я должен быть с тобой, — сказал он.
Я долго смотрела на него, а потом подняла рукой с плеча.
— Ли-лин! — завопил он. — Что ты делаешь?
— Простите, господин Янци, — сказала я, опустив его на землю. — Отец хочет, чтобы я уничтожила вас. Но на Призрачном рынке это не нужно.
— О чем ты? — завопил господин Янци, тряся руками. — Что ты говоришь? — слезы потекли по его лицу. Слезы размером с его ладони.
— Я могу изгнать вас тут, — сказала я, вынимая бумажный талисман, — и вы не умрете. И больше не будете мешать порядку людей, но будете ходить среди своего вида.
— Ли-лин, прошу! Умоляю. Не делай этого.
Внутри меня пустота стала шире. Она грозила вызвать рыдания, но в разуме не было сомнений. Изгнав господина Янци здесь, я выполню указание отца, не убив господина Янци. Это был лучший вариант
— Простите, — сказала я и подожгла талисман изгнания.
18
Во снах я бежала по полям и лесам на сильных лапах зверя. Лапы оттолкнулись, и я прыгнула с радостью. В воздухе пахло мясом и опасностью, порой запахи совпадали. Я ощетинилась.
Что-то зарычало, и я поняла, что это я. Мой голос. Яростная гордость пронзила меня. Я взмахнула хвостом. Выпустила когти. Поднялась по камням. Прошла по земле. Вода вызывала настороженность. Голод сводил с ума.
Новый голубой призрак тоже сводил с ума. Висел у моего плеча. Говорил убить.
Новые призрак давал мне те сны, какие хотел. Сны людей. Их вкус, мясо и кровь.
— Найди людей, — говорил голубой призрак. — Убей их.
Мужчина двигался среди деревьев.
— Убей его! — сказал призрак. — Порви его
Я зарычала на голубого призрака, но ощутила это в себе. Кровожадность. Голод.
— Убей его! Убей, убей, — говорил голубой призрак.
Мужчина убегал от меня. Словно испуганная мышка. Это было слишком. Я двигалась. Я охотилась на него, поймала и съела. Я была довольной и сытой. Я лизала теплые влажные лапы. Его ребра были с кучей мяса на них. Я жевала и лизала.
Появился новый призрак. Посмотрел на руки. Задрожал.
Голубой призрак пропал. Я жевал плоть с костей мертвеца.