Отец опустил Первое сокровище на дно железного ведра. Это была плотная бумага с зелеными и лиловыми полосками. Плавными движениями мастера отец зажег спичку. Он поднял над огнем свечи записи Ада. Огонь по дюймам съедал бумагу. Каждое движение было идеальным, для него это было важно. Листок загорелся, и он бросил его на Первое сокровище. Зажег второй листок.
Я видела, как отец исполнял эту церемонию раньше много раз, но тогда видела и мир духов. Я смотрела на исполнение отца и видела, как отвечают духи. Я впервые не видела другую сторону. Отец никогда не видел духов вокруг себя. Он не видел благодарность на их бледных, уже не человеческих лицах.
Значение действий отца изменилось. Я поменяла восприятие: он не улыбался, но был щедрым, дым и искры окружали его, он каждую ночь старался принести богатства мертвым, которых не видел. Глубина его верности поражала меня. Столько стараний, жертв, и все ради веры. Он всю жизнь защищал живых, помогал мертвым, и в конце дня с ним была только я.
Я подняла голову. Темнело. Туман и дым закрывали улицы. В дыму я видела сияние. Сияние было янтарным. Сияли глаза.
Водный дракон был выше человека, но не шире бедра человека. Его мех блестел, бело-голубой, как морская пена. Его морская грива была неземной красоты. Его усы развевались как воздушный змей на ветру.
С ревущим смехом он полетел над улицей к небу. Он взлетал, сворачиваясь кольцами, нырнул в облака. Туман принял его. Он окружил его, и остались только сияющие глаза.
Я не должна была это видеть. Заклинание отца не сработало.
Я повернулась к отцу. Он был сосредоточен на церемонии, он не замечал другой мир. Он гордился работой, гордился идеальным исполнением ритуалов. Он сжигал купюру в двадцать юаней. Она стала золой. Я увидела перемену. Купюра от огня стала духом. Она стала деньгами в мире духов. Призрачные руки потянулись из теней за богатством. Я видела их.
Слезы выступили на глазах, но я сдержала их. Я никогда не забуду этот момент, огонь и тени, величие водного дракона, запах дыма от магии старой страны. Глядя на отца, я знала, что лучше буду жить с болью, чем скажу ему, что заклинание не сработало. Мои глаза инь вернулись, и я хотела сохранить их.
В этот миг я нашла Цзинь. Свою сущность.
Где я? Я была сильнее. Ноги задрожали. Люди кричали вокруг меня. Что-то боролось со мной. И я боролась в ответ.
Темный червь ел мои воспоминания. Я ощущала, как они уходят — весенний день, холодное утро, разговор, встреча. Пропали. Снег падал на деревню, и что-то происходило, но я забыла, что. Вместо воспоминания был дым. По улице шел торговец, кто-то что-то сказал, мешок с рисом пропитался кровью, а потом туман окутал воспоминание. Я ощущала маленькие потери истории, пропажу часов.
Тренировка с Ракетой. Нет.
Он не получит это.
Нет.
Его кулак летел ко мне. Мой муж мог пробить кирпичи, но я знала, что он не ранит меня. Я уклонилась от его удара и повернулась к нему. Я была слишком медленной. Его колено почти попало по моему подбородку, но он замер в дюйме. Я рассмеялась и толкнула его руками, вонзая большие пальцы. Он поймал мои ладони, прижал к губам и перевернул меня. Я перекатилась и вскочила перед ним. Его глаза были мягкими, но лицо — строгим.
Он попытался ударить меня в живот, и я пригнулась под его ногой, дернула его за лодыжку. Он как-то опустил другую ногу и руками оттолкнулся для летящего удара. Обе ноги попали по мне, и мы рухнули, смеясь. Я оттолкнула его ногами, и мы вскочили. Я не была ему ровней в бою — никто не был — но он был величайшим мужчиной, отличным бойцом, и я хотела стать лучшей женщиной. Я хотела быть женщиной, заслужившей такого мужчину.
Глаз стоял на земле.
— Есть три сокровища, — сказал он. Я моргнула. Это не правильно. Я посмотрела снова. Там не было глаза.
Я бросилась к любимому. Мои удары заставили его отпрянуть на шаг, еще на один. Он впечатлено улыбнулся мне. Его улыбка взбодрила меня, и я бросилась снова. Я покажу ему лучшее сражение.
Я не отпущу это воспоминание, единственный раз, когда я удивила Ракету. Когда хоть кто-то сделал это. Что-то пыталось забрать воспоминание, оторвать его, но я отказывалась отпускать. Я держалась с решимостью, что могли понять лишь те, кто любил. Я потеряла мужа, но не потеряю память. Не это. Я впилась и ощутила, как ветер давит на меня. Я буду горой против ветра ради этого воспоминания.
Ветер прекратился. Я нашла свою Ци, жизненную энергию, что оживляла тело и вселенную.
Я ощущала себя сильнее и увереннее. Голоса вопили вокруг меня. Я была в беде, я это знала, но не знала, зачем. Но еще я знала, как найти выход.
И вдруг я оказалась вне кричащего духа.
Я лежала на спине на крыше. Дух пытался забраться на меня, как многоножка из темного дыма.
А потом небо разверзлось, отец стоял с деревянным посохом.
25
Кричащий дух бросился в воздух. Темный червь помчался к моему отцу, но тот был готов для атаки. Даже без глаза, приходя в себя от ран, он уклонился от червя и ударил его посохом, пробив в боку большую рану.
Я поднялась на локтях и смотрела, как отец борется с кричащим монстром. Дух нападал, отец отошел и снова ударил посохом. С каждым ударом монстр все сильнее злился. А потом умер.
У массы тьмы растянулись другие люди. Наемники были мертвы. Лю Цянь был мертв. Я посмотрела на отца.
— Ты сделал это? — спросила я с потрясением. — Ты сделал это? Один?
Он кивнул и протянул мне руку.
— Ну, — сказал он, — не совсем один. Твоя помощь была ценной.
Я покраснела от неожиданной похвалы.
— Я ничего важного не сделала, отец.
Он улыбнулся. Он гордился собой.
— Посмотри за меня, Ли-лин.
Высокий мужчина стоял за ним. Мой мир перевернулся.
— Ракета? — сказала я. Слезы потекли по моему лицу. — Боги и предки, ты призрак.
Отец улыбнулся.
— Среди вещей Лю Цяня было много книг. В одной из них было заклинание, что позволило вернуть твоего мужа к жизни.
— Что ты говоришь? — я всхлипывала. — Это возможно? Правда? — я огляделась. — Пусть это будет правдой, — прошептала я.
— Это правда я, — сказал мой муж, юный и серьезный, красивый, заботливый и настороженный. Мой муж.
— Муж, я выла на твоей могиле сорок девять дней. Я засыпала только в слезах два года.
— Теперь я здесь.
Мой муж был живым. Я не могла в это поверить. В этом не было смысла. Он умер. Его труп похоронили. Его имя было с предками. Через пару месяцев его кости можно будет выкопать и отвезти в Китай, чтобы их сожгли рядом с его предками.
Я смотрела на его лицо, на лицо юноши, что всегда хотел всех защитить, лицо серьезного молодого мужчины, каким он стал. Лицо моего мужа. Я любила его глаза и губы.
— Как… — начала я. — Как ты можешь быть здесь? Ты давно должен был выпить чай с леди Мень По. Ты должен был забыть меня. Забыть свою жизнь и где-то переродиться.
Он издал смешок, как делал часто.
— Твои вопросы для философов, Ли-лин. Был бы я мудрее, я бы тебе ответил, но я лишь сын рыбака, что любит драться.
Я смотрела на него со слезами на глазах. Это были слова моего мужа, он часто так говорил. Его лицо, поза, глаза, он не отличался от смелого юноши, любившего меня до смерти.
Я не могла в это поверить, но это было правдой. Мой муж вернулся ко мне.
Следующим утром мы забрались на крышу храма отца и смотрели на восход солнца. Лиловые и оранжевые полосы разрисовали небо, пока я нежилась в объятиях мужа.
Днем мы с Ракетой пошли к Бок Чой, и он сказал, что я свободна от контракта.
— Я договорился с господином Вонгом, — сказал он. Две банды работали сообща для процветания китайского квартала.
Отец нашел заклинание, что исцелило меня от глаз инь. Меня уже не тронули бы ужасы мира духов.
Мы с Ракетой переселились в домике в Южном Беркли. Каждое утро он обнимал меня, и мы смотрели на рассвет. Солнце поднималось из тумана над высокими зданиями Сан-Франциско. Свет дня обновлял мир.