Красота уловки была в том, что я была не там, где он ожидал меня видеть. Я не ударила, а опустила ногу и прыгнула, повернулась в воздухе. Его движение при ударе прибавилось к движению моих шагов, моего броска и прыжка. Я подняла колено и вонзила с силой в его голову. Он рухнул назад, и я рухнула с ним, но не закончила. Я обхватила ногой его горло.
Мы упали на брусчатку с силой, но он ударился сильнее. Я прижала ногу к его горлу. Он хрипел, пытался вдохнуть. Я поднялась на четвереньки, но Ши Джин схватил меня за лодыжку своей большой рукой. Чтобы мне не вывихнули колено, я повернулась в сторону его силы, ударила другой пяткой по его лицу.
Его нос сломался с хлюпаньем, я ощутила, как ослабла его хватка на моей лодыжке. Я отдернула ногу и отпрянула от него. Кровь лилась на рот и бороду Ши Джина. Мое колено оставило след на его голове, оторвало часть уха. Он держался за лицо, пытался сосредоточиться на мне, пока я вставала на ноги.
— Теперь, — сказала я, пытаясь скрыть усталость, — я заберу красную нить.
Призрак посмотрел на меня, его глаза пылали над разбитым носом.
— Cao ni zuzong shi badai, — выругался он, проклиная до восемнадцатого колена. Он ткнул два пальца в свою кровь. Я не успела понять, что он делает, а он размазал кровь по красной нити.
Я застыла в тихом ужасе. Нить больше не была моей. С кровью Ши Джина она была испорчена. Я не могла прийти по ней к своему телу.
Я застряла в мире духов, в стране монстров, и не могла выбраться.
3
Я уставилась на конец нити в крови мертвеца. Хотелось кричать. Кричать от бессилия, но если я начну, остановиться не смогу. Во мне росла боль, а еще отчаяние, потеря и поражение. Я еще так много хотела достичь.
Выступали слезы. Я подавляла их.
Ши Джин сжался на брусчатке, прижимал пальцы к носу, чтобы остановить кровотечение. Я пятилась от него, уставшая. Красная нить потеряла связь с моим телом. Теперь она была бесполезна. Мы не выберемся. Больше не нужно сражаться.
Я посмотрела на луну, сияющую серо-золотым светом вместо солнца. Я больше не увижу солнца, и я горевала из-за этого. Я не смогу отомстить господину Лю, доказать свою силу отцу, не смогу повысить сан. Осознание этого оставляло горечь пепла во рту.
Я гладила длинные волосы и думала. Господин Лю пришел в храм с Томом Вонгом. И меня завели в ловушку. Том знал?
Нет, не Том. Не друг моего мужа. Он бы так не поступил со мной. Том мог воровать, врать, убить в бою, но я была вдовой его лучшего друга. Он не позволил бы вырезать талисман на моей коже.
От этой мысли глаза прочистились. Слез не будет. Господин Лю порезал меня. Он резал мою кожу, пока я лежала беспомощно. Он убрал мою одежду, чтобы открыть живот. Никто не видел мой живот после смерти мужа, а теперь он видел меня, трогал и резал.
Это даже не было личным. Я не была ему врагом, не была помехой к тому, что он запланировал. Он не видел во мне угрозы, я была для него полезным орудием. Он хотел выстрелить мной, как стрелой, в сердце моего отца.
Вместо слез и отчаяния я теперь была переполнена гневом. Господин Лю порезал меня. Это было жестоко, он за это заплатит. Я заставлю змееглазого однорукого слабака заплатить за содеянное.
Но теперь? У него была сила. Он разрушил заклинание на моем мече. Я могла преследовать его в мире духов, двигать предметы, захватывать людей, но он был Даоши третьего сана или выше. Если я подойду к нему в облике духа, он сможет прогнать меня восьмиугольным зеркалом, заточить в горлянку, сжечь бумажный талисман и уничтожить меня.
Ждать и надеяться было мало. Было мало полагаться на силу отца в моем спасении. Мне нужен был шанс. Нужна была помощь, но я не знала, где ее найти.
Был ли тут кто-то, способный помочь? Я не знала, были ли тут другие женщины с глазами инь.
Вариантов оставалось мало. Отец мог сжечь талисман зрения духов, но чары продлятся, пока будет гореть бумага, всего секунды. Вряд ли я успела бы поймать его. Ни листья йози, ни слезы умирающей собаки не помогут. И если он отправит за мной своих слуг-духов, Пятерых призраков, они не помогут мне вернуться в тело. Они не спасали, а убивали.
Я не могла оставаться здесь, если хотела предупредить отца насчет господина Лю. Мне нужно было встретиться с человеком, обманувшим меня, поиздевавшимся надо мной. Мне нужно было доказать, что Сян Ли-лин — дочь своего отца, жена своего мужа, ничья жертва.
Мне нужно было выбраться из земли призраков и монстров. Уже вечер. В Рыбном переулке осталось мало покупателей, пахло затхло. А ночью будет Бай Гуи Йесинь — Ночной парад сотни демонов. Самые жуткие монстры прибудут сегодня. Эти существа были Яо, не были связаны с миром людей. Они были жуткими кошмарами детства. Дыхание на шее, когда никого рядом не было. Можно было объяснить это вежливо и современно, но сердце понимало, что это были призраки и гоблины, которых мы звали яогуаями.
Городские огни оставляли им мало теней. Для них не было места среди фонарей и машин. Они уходили в леса, поля, реки и горы, прятались в тенях. Но этой ночью мир принадлежал им. Они собирались в толпы, ходили по нашим городам. Обычные люди могли их заметить, но никто им не верил. Таким говорили, что они пьяны или безумны, шутили про наркотики.
Это было в природе Яо. Человек сворачивал не туда на улице, по которой ходил каждый день, находил себя в незнакомом месте. Тень странно играли, здания казались другими, что-то двигалось рядом, но это не было видно. Яо прижимались к границе обыденного, и даже дом казался странным. Тени двигались на стене без движения источника света. Старый зонтик шумел в шкафу. На миг можно было увидеть в окне человека, следящего за тобой. Почему собака лает на темный угол? Ничто не было таким простым, каким казалось. Странности были рядом, танцевали и выли.
Помогут ли эти странные существа мне? Возможно. Я могла договориться с кем-то, установить контакт, сжечь подношения, может, даже впускать в храм. Контракт даст ему связь с миром людей, покончит со статусом изгоя, если я вернусь в мир людей.
Конечно, вероятнее всего они съедят меня. Или вырвут мне глаза и будут играть ими. Или снимут мою кожу и будут носить как плащ.
Я посмотрела на сияющую рыбную чешую на улице и поежилась.
Мысль о грядущем Ночном параде наполняла меня страхом. Все старые детские страхи бушевали в голове, я ощущала себя маленькой и слабой. Беззащитной. У меня не было меча, бумажных талисманов, зеркала или горлянки. Если хоть один из духов нападет на меня, мне придется бежать, но их будет много, они будут сильнее.
Я тряхнула головой. Было глупо. Свиньи не шли добровольно на бойню. Был вариант лучше. Я могла посмотреть на ужасы Ночного парада, столкнуться с болью и возможным спасением или остаться навеки вне тела в мире без солнца, семьи, скрываясь от монстров.
Было темно, они были где-то там, в ночи Сан-Франциско. Страшные духи танцевали, радуясь свободе, и я собиралась найти их.
Я собиралась найти Ночной парад сотни демонов.
4
Я слышала, что те, кто смотрит Ночной парад, сходят с ума. Монстры там самые странные из всех демонов, беспокоящих мир людей.
Я не видела Ночной парад. За все годы я видела признаки, что монстры шли по Китайскому кварталу. Порой ночью я слышала неземную музыку или шум веселья с улицы. Это было между одиннадцатью и часом, во время Первой земной ветви, когда силы инь и тень были на вершине, и отец говорил мне оставаться дома.
Этой ночью я пошла на запрещенное зрелище, в поисках помощи в неожиданном месте.
После смерти матери я поклялась, что не буду прятаться от монстров. Но теперь я активно искала их, и не одного или двух, а весь парад. В толпе монстров может быть тот, кто поможет мне добраться до своего тела.
Я решила ждать монстров на пересечении Калифорнии и Дюпона. Здесь по вечерам отец часто стоял с железным ведром, сжигал бумажные подношения мертвым. Там отец исполнял публичные ритуалы. Эти красные кирпичные стены были темными от сажи ритуалов отца. Тут я могла хоть немного успокоиться, ожидая духов.