Вдоль хвоста меня прошило болью, и жар вернулся. Меня как будто засасывало в вакуум: со всех сторон сдавливало, и что-то с силой ударило по спине, как бейсбольной битой. Мои глаза открылись: я увидела Сойера, который смотрел на меня с облегчением. Поднеся руки к лицу, я убедилась, что они человеческие.
– Сойер! – крикнул мужчина, и Сойер помог подняться, прикрыв меня своей спиной.
Как раз вовремя: на поляне показались Брэндон и Уолш – одни из тех, кто ехал со мной в фургоне сегодня. В руках они держали пистолеты. Гигантский глава отдела безопасности, Юджин, шел за ними.
Им хватило одного взгляда на меня – голую и прячущуюся за Сойером, который тоже был без рубашки, – чтобы тактично повернулись к нам спиной. Один из охранников пробормотал:
– Мы услышали вой, как будто волк попал в беду… и подумали, что ты…
– Я в порядке. Мы хотели пробежаться, – его голос дрогнул. – Дайте нам минутку, – скомандовал он, и они немедленно отошли за деревья.
– Одевайся, – сказал он, стоя ко мне спиной, как будто не видел меня только что совершенно голой.
О боже. Мне хотелось умереть от стыда. Руки дрожали, пока я натягивала трусы и лифчик, затем – футболку и шорты.
Я не очень много знала о вервольфах, но даже мне хватило ума понять, что случившееся считалось ненормальным. Абсолютно ненормальным.
Одевшись, громко кашлянула, и он повернулся ко мне. Я избегала его взгляда. Я чувствовала… стыд, ужас, страх.
Протянув руку, он взял мое лицо за подбородок своими теплыми пальцами и заставил посмотреть ему в глаза.
– Никому не говори о том, что сейчас случилось. От этого зависит твоя жизнь, тебе ясно?
Моя жизнь?
О боже…
В глазах у меня стояли слезы. Я кивнула.
– Никому, – надавил он. – Ни родителям, ни Сейдж, вообще никому. И не трансформируйся снова, если меня нет рядом.
Я тяжело сглотнула.
– Что… что это было?
Он вздохнул, отпустив мой подбородок, и задумчиво пригладил ладонью волосы.
– Дай мне время. Я покопаюсь в архивах.
Вот только его лицо говорило яснее всяких слов: он знает. Он знает что-то, но не хочет говорить.
– Сойер. Что я такое? – на этот раз мой голос звучал тверже.
В его глазах мелькнула жалость. Он заправил мне за ухо прядь волос. Лицо у него было такое печальное, словно он только что услышал очень плохие новости.
– Ты удивительная.
Я не это хотела услышать. Я хотела, чтобы он сказал, каким образом я и моя волчица разделились. Не стоило сюда приезжать. Может, еще не слишком поздно стереть последние несколько часов и вернуться к прежней жизни?
Потому что я явно совершила большую ошибку…
Глава 4
Я ворочалась всю ночь и почти не спала. Мне снилось, как я разделяюсь на два тела, волчье и человеческое, которые стоят всего в паре метров друг от друга. Потом вспоминала, как Сойер сказал, что моя жизнь зависит от того, узнают ли другие, кто я, и я просыпалась, тяжело дыша, вся в поту. Так повторялось больше дюжины раз за ночь, пока я не проснулась окончательно под звон будильника. Моей первой мыслью оказались слова Сойера: «Ты удивительная».
Я вздохнула, притянув колени к груди, и уткнулась в них лбом.
Он видел меня голой. Почему-то именно это из прошлой ночи волновало меня больше всего. К черту, что я была жуткой аномалией.
Сойер. Хадсон. Видел. Меня. Голой.
– Проснись и пой, детка! – я узнала голос Сейдж, доносящийся из-за двери.
Я застонала, кое-как дотащилась до двери и открыла ее. Сейдж держала в руках два стаканчика кофе и, оглядев меня с ног до головы, скривилась.
– Тяжелая ночка? Выглядишь дерьмово. А ведь сегодня торжественный вечер.
«Да к черту этот вечер! – хотелось закричать мне. – Я аномалия, а Сойер видел меня голой!»
Она вручила мне кофе, и я жадно принялась пить. Горячая сладкая жидкость полилась по горлу – только тогда я наконец смогла собраться с мыслями. Все будет в порядке. Просто мне нельзя больше превращаться. Я обходилась без волчьей формы больше двадцати лет и отлично справлялась…
Вот только теперь я жила в стае волков, а мой характер всегда оставлял желать лучшего.
Ну и ладно. Все будет в порядке.
Она ухмыльнулась, когда я ничего не ответила.
– Так ты не собираешься рассказать мне свою маленькую тайну?
Сердце подпрыгнуло в груди. Я тяжело сглотнула.
– А?
Она отмахнулась, оттеснив меня внутрь комнаты.
– Брэндон написал утром, что застукал тебя и моего братца голыми прошлой ночью! Ах ты, маленькая развратница!
Меня переполнило облегчение. Я вспыхнула от смущения.