― Или просто пришить пуговицы.
Он усмехнулся. Было сложно цепляться за свою вину, когда Лукас обвил руками ее талию и прижал к себе крепче. Она могла чувствовать его крепкий пресс, этот мужчина был словно выточен из камня, будто греческий Адонис ожил.
― Забудь, Кейтлин.
Его спальня, что неудивительно, была элегантно украшена и кричала о богатстве. Девушка была уверена, что в этой комнате поместился бы весь второй этаж паба, где она жила с кузенами. Кейтлин еще ни разу в жизни не видела такой большой кровати.
― Тебе не требуется GPS, чтобы выбираться из кровати по утрам?
Вместо того чтобы ответить на ее подколку, Лукас поцеловал ее в шею. Кейт закрыла глаза.
«Привет, эрогенная зона».
Она вздохнула.
― Встань перед кроватью, Кейт. Не поворачивайся.
Она начала двигаться до того, как могла сообразить, что он от нее хотел, и продумать все свои действия.
Похоже, о мудрости стоит забыть. Она действовала больше интуитивно, чем разумно.
Как только она подошла к постели, не могла не прикоснуться к шелковистому мягкому покрывалу. Его спальня была в темно-синих оттенках, как и его рубашка. Она считала его поклонником черно-белого цвета, но была приятно удивлена таким насыщенным богатым цветам.
Она чуть не подпрыгнула, когда что-то мелькнуло над ее головой. Она подняла руки, когда Лукас накрыл ее глаза повязкой.
― Лукас?
-Ш-ш-ш. У тебя еще есть стоп-слово, если ты боишься.
Он подтолкнул ее вперед, чтобы она взобралась на постель.
― Ляг на спину. Подними свои руки над головой, ― проинструктировал он, располагая ее так, как он хотел.
Лукас встал на колени рядом с ней. Кейтлин не удивилась, когда он привязал ее запястья к столбикам кровати. Эта кровать была создана для бондажа.
Из-за потери зрения все остальные ее чувства обострились. Она ожидала, что полная темнота будет ее нервировать, но вместо этого ее возбуждение возросло, девушка вся пылала. Она не думала, что способна на подобное, беря в расчет, что была готова отключиться от перегрузки ощущений. Лед в ресторане никак не приглушил ее жажду.
Между командами Лукаса, позы на четвереньках, порки и желанием быть отшлепанной его ремнем, она была всего в шаге от того, чтобы бурно кончить.
Бондаж сделал свое дело.
― Боже, Лукас. Пожалуйста. Пожалуйста, трахни меня. Мое тело болит.
Она почувствовала, как он склонился над ней. Эта сволочь все еще была в брюках. И в рубашке. Разорванные концы щекотали ее кожу, когда он наклонился ниже, приблизившись к ее уху.
― Говоря мне, что делать, ты добиваешься обратного.
Она начала об этом догадываться. Тем не менее...
― Да, я заметила. Но ты понимаешь, что оставлять девушку неудовлетворенной так долго, поведение настоящего мудака.
― Я решил, что мы уже установили тот факт, что я и есть мудак.
― Мы пришли к мнению, что ты сволочь.
Не похоже, что она победит в этой схватке. И что-то было в его голосе, заставляя ее думать, что она задела его чувства.
― Ты незаконченный мудак, ― произнесла она, надеясь, что он рассмеется.
Но он не рассмеялся, хоть в его голосе и проскользнул юмор, когда она заговорил.
― Это высшая похвала. Кейт?
― Да?
― Перестань говорить иначе я поставлю тебе кляп.
Кейтлин прикусила губу, соблазняясь этой идеей. У нее есть только одна ночь, и она хотела испытать все, что возможно. Мысль о кляпе заставило киску пульсировать. Но, тем не менее, она придержала язык. Она уже была связана и ослеплена. Если к этому добавить еще и кляп, то она станет совсем беспомощной. Жар ее тела может спалить все вокруг.
― Хорошая девочка, ― пробормотал он, когда было понятно, что она подчинилась.
Он нежно поцеловал ее в щеку прежде чем, спуститься ниже. Лизнул ее шею, а потом остановился у ее груди. Нежный любовник, который был в гостиной, исчез, а Доминант вернулся.
Аллилуя.
Жесткость ― это то, с чем она может справиться.
Он обхватил одну грудь рукой, грубо лаская, щипая сосок, в это же время кусая другой. Он сосал, кусал, щипал. Но также и ласкал, лизал и поглаживал. Каждый укол боли, что дарил Лукас, был смыт его нежностью.
Несколько минут он направлял ее от боли к удовольствию до тех пор, пока она не стала вздыхать и стонать, несмотря на его угрозу втсавить кляп, молила его о пощаде. И чтобы, он не прекращал.
― Твоя грудь идеальна, ― пробормотал он. ― Сделай глубокий вздох и задержи дыхание.
Она не знала, чего ожидать, но сделала так, как он сказал.
― Черт, ― застонала она, когда он защелкнул первый зажим для сосков.