– Могу я быть вам чем-нибудь полезен, мисс?
– Спасибо, я жду дядю: он сейчас придет.
– Его преподобие?
Динни кивнула.
– А! Хороший человек наш священник. Девушку отпустили?
– Да.
– Ну, что ж. Всегда можно ошибиться. А вот и ваш дядюшка.
Хилери подошел и взял Динни под руку.
– А, сержант! – сказал он. – Как здоровье супруги?
– Первый сорт, сэр. Девушку, значит, вызволили?
– Да, – ответил Хилери. – А теперь я хочу курить. Пойдем, Динни.
И, кивнув на прощанье сержанту, он вывел ее на воздух.
– А ты как попала в это логово, Динни?
– Зашла за тобой. Меня привела тетя Мэй. Скажи, эта девушка правда не виновата?
– Понятия не имею. Но засудить ее – значит искалечить ей жизнь. Она задолжала за квартиру, и у нее больна сестра. Постой-ка, я зажгу трубку. – Он выпустил облако дыма и снова взял ее под руку. – А что тебе от меня нужно, дорогая?
– Рекомендательное письмо к лорду Саксендену.
– К Зазнайке Бентхему? Зачем он тебе?
– Для Хьюберта.
– Вот оно что! Хочешь соблазнить Бентхема?
– Да, если ты нас познакомишь.
– Я учился с ним в Харроу, – он был тогда всего лишь баронетом, – с тех пор я его не видел.
– Но ведь Уилфрид Бентуорт готов для тебя на все, а их имения рядом.
– Что ж, надеюсь, Бентуорт даст мне для тебя записку.
– Этого мало. Мне надо встретиться с лордом Саксенденом где-нибудь в обществе.
– Гм! Да, пожалуй, иначе тебе его не соблазнить. А в чем, собственно, дело?
– На карту поставлено будущее Хьюберта. Мы хотим погасить огонь, пока не разгорелся пожар.
– Понятно. Но в таком случае, Динни, тебе нужен Лоренс. В будущий вторник Бентуорт едет к нему в Липпингхолл поохотиться на куропаток. Поезжай и ты туда.
– Я подумывала о дяде Лоренсе, но не могла упустить случай повидаться с тобой.
– Ах, моя дорогая, – сказал Хилери, – прелестные феи не должны говорить таких вещей. А то я совсем зазнаюсь. Ну, вот мы и пришли. Зайди, выпей чаю.
В гостиной Динни с изумлением увидела дядю Адриана. Он сидел в уголке, подобрав длинные ноги, в обществе двух молодых женщин, похожих на учительниц. Он помахал Динни чайной ложечкой и вскоре подсел к ней.
– Динни, как ты думаешь, кто пришел ко мне, как только мы расстались? Сам злодей, – захотел посмотреть моих перуанцев.
– Неужели Халлорсен?
Адриан протянул ей карточку: «Профессор Эдуард Халлорсен»; карандашом было приписано: «Гостиница Пьемонт».
– Он куда симпатичнее, чем мне показалось тогда в Доломитах; там он был просто заросший щетиной верзила; пожалуй, он не так уж плох, если правильно к нему подойти. Вот я и хотел сказать: попробуй-ка найти к нему подход.
– Ты не читал дневника Хьюберта, дядя.
– Я бы охотно его прочел.
– Ты, наверно, его и прочтешь. Надеюсь, он будет опубликован.
Адриан тихонько свистнул.
– Подумай хорошенько, девочка. Собачья драка доставляет удовольствие всем, кроме самых собак.
– Халлорсен сделал свой ход. Теперь очередь Хьюберта.
– Знаешь, Динни, никогда не вредно поглядеть на противника, прежде чем вступишь в игру. Дай-ка я устрою небольшой обед. Диана Ферз пригласит нас к себе; ты сможешь у нее переночевать. Как насчет понедельника?
Динни поморщила вздернутый носик. Если она и правда поедет на той неделе в Липпингхолл, понедельник ее устраивает. Стоит взглянуть на этого американца прежде чем объявлять ему войну.
– Хорошо, дядя, большое тебе спасибо. Если ты едешь сейчас в Уэст-энд[9], можно мне с тобой? Я хочу зайти к тете Эмили и дяде Лоренсу. Маунт-стрит тебе по дороге.
– Ладно. Допивай чай и едем.
– Я уже кончила, – сказала Динни, вставая.
Глава шестая
Ей опять повезло, – она застала и третьего своего дядю; тот задумчиво разглядывал собственный дом на Маунт-стрит, словно собирался его купить.
– А, Динни! Пойдем, тетя хандрит и будет тебе рада. Мне недостает старого Форсайта, – добавил он в холле. – Я прикидывал, сколько запросить за дом, если мы сдадим его на зиму. Ты не знала старого Форсайта – отца Флер; занятный был человек.
– А что с тетей Эм?
– Ничего, дорогая. Просто вид бедного старого дяди Франтика заставил ее призадуматься о будущем. А ты когда-нибудь думаешь о будущем, Динни? Грустная это штука, когда прошла молодость.
Он открыл дверь.
– А к нам приехала Динни.
В обшитой панелью гостиной стояла Эмили, леди Монт, со своим попугаем на плече, – она смахивала метелкой пыль с комнатных цветов. Опустив метелку, она с каким-то рассеянным видом подошла и поцеловала племянницу.