Когда она наконец затихла, Том прошептал на ухо:
– Его нашел Вилли.
Она попыталась сказать, чтобы он замолчал, что она больше не хочет об этом слышать, но смогла издать только сдавленный стон.
– Это Уолтер, Джинни, – сказал Том. – Он был среди тех, кто это сделал.
За ужином Джин не притронулась к пирогу с курицей, не то ее бы вырвало. Она сидела, тихонько ковыряя вилкой горошек и морковь в подливке. И молилась, только бы Хауэлл не вспомнил о том, что ее вызывали в школу.
Он не вспомнил. После ужина он вышел на крыльцо – покурить и проверить почтовый ящик. Джин отправила детей слушать очередной радиоспектакль про Амоса и Энди, чтобы спокойно помыть посуду. Но почувствовала, как Уолтер сверлит взглядом ее спину. Мать повернулась, крутя в дрожащих руках кухонное полотенце, – хоть бы никто не заметил ее волнение!
– Ты не наелся?
Мальчик смотрел на нее в упор:
– Вилли рассказал своему отцу, что мы сделали на горе, правда? А он рассказал тебе.
Она должна была что-то ответить, но не могла, горло пересохло.
– Ты же не скажешь папе?
Уолтер был слишком смышлен, чтобы бояться. Если отец узнает, что сын украл и умертвил теленка, то взбесится. Тотчас заберет его из школы раз и навсегда и заставит работать. Отец не смог бы компенсировать хозяину потерю животного. Купить такого теленка на аукционе Хауэллу не по карману. Он стоит дороже, чем Хауэлл готов заплатить такому, как Том Стокер.
Но в холодных равнодушных глазах Уолтера не было и следов страха. Только злоба и угроза. Тем не менее Джин ткнула в сына пальцем, не заботясь, что тот заметно дрожит:
– Не смей больше такого делать, тебе ясно? Даже не вздумай!
Джин повернулась к мойке, а сын поднялся из-за стола и вышел к отцу на крыльцо.
Глава 7
16 сентября 2012, воскресенье
Мобил, штат Алабама
Я проснулась поздно, полуденное солнце заливало комнату. Рядом спал Джей, закинув руки за голову. Я перекатилась в сторону. В такое утро любая нормальная девушка чувствовала бы… А собственно, что? Торжество? Возможно. Уж по крайней мере, сладострастно проигрывала бы в памяти снова и снова все подробности.
Но нормальной я и близко не была, поэтому в ту минуту чувствовала лишь крайнее беспокойство, нервы вибрировали под кожей, мозг судорожно прикидывал возможности побега.
Я проверила подушечки пальцев – нет ли золотой пыли. Да нет, все чисто, все нормально. У Джея на теле и плечах тоже никаких следов. Может, я и вправду выздоравливаю. Я выскользнула из-под простыней, подобрала брюки и блузку и прокралась в ванную. Открыла несколько ящиков в поисках зубной пасты и вдруг увидела их. Обезболивающие таблетки. Лортаб.
Рот наполнился слюной, челюсти свело, когда я представила себе, как разгрызаю горькую таблетку. Я встряхнула головой. Сжала губы. Накрепко.
Взяла в руки пузырек и тут же почувствовала, каким теплом одарили бы меня таблетки; какое торжество захлестнет меня, стоит их принять. Уинн, и Молли Роб, и доктор Дункан превратились бы в ничего не значащие точки. Слова отца отступили бы во мрак. Я была бы свободна!
На какое-то время…
Я поставила пузырек рядом с раковиной и неотрывно смотрела на него, пока одевалась. Собиралась уже выйти, но повернула. Почему бы не взять лекарства, не спрятать в сумке – так, на крайний случай. А сейчас даже и не открывать пузырек. Достаточно сознания того, что таблетки всегда при мне. Я отвернула крышку и высыпала содержимое в ладонь, а пузырек поставила на место.
На кухне я пересыпала таблетки в кармашек сумки, закрыла его на молнию и обулась. Над туалетным столиком мамы Джея висел календарь, я поставила палец на последнюю клеточку месяца – 30 сентября, мой день рождения. До него осталось ровно две недели.
Возможно, шизофрения имеет генетическую природу, возможно, она даже наследуется напрямую, но что за бред нес папа, дескать, она проявится ровно в день тридцатилетия? Полная нелепость: с точки зрения медицины это невозможно. Хотя если его слова хоть отчасти правдивы, если такое случилось с Трикс, Колли и Джин именно в тридцатый день рождения, то как от этого отмахнуться?
Я тотчас ощутила это темное, паучье, всегда витавшее надо мной, – страх ли, безумие или что еще, которому мне до сих пор удавалось противостоять благодаря спиртному, таблеткам и заученным в клинике мантрам. И вот теперь оно вернулось и снова пробиралось в мозг, как тогда в детстве.
Если отец, Уинн и доктор Дункан правы и я действительно генетически предрасположена к шизофрении, то она настигнет меня в любом случае. Так что у меня два пути: либо сидеть и глотать лортаб, любуясь золотой пыльцой и красными воронами над заливом, пока Уинн не упечет меня в дурку. Либо бороться. Я могу вернуться в реальный мир и встретить тьму лицом к лицу. Выяснить наконец, что на самом деле случилось с женщинами в моем роду.