— Да, ты не скучала.
— Увидела, огромный мужчина бьет свою маленькую жену по щекам — ну я с ним поиграла! Там поблизости скамейки красили, так я раздела его догола и выкрасила зеленым. Вот смеху-то было!
Но все это он узнал позже. Когда же она одарила его трубкой, кольцом и розами, он не был уверен, что еще когда-либо ее увидит. Он сунул кольцо в карман, трубку и розы выбросил в урну.
Суматоха на пляже привлекла полицию. Когда мимо проходил высокий молодой полицейский, Кирби слишком быстро отвернулся. Полицейский резко остановился, потом направился к нему, внимательно разглядывая.
— Сними очки, приятель, — сказал он.
— Но я только…
В грудь ему уже смотрел револьвер.
— Протяни документы, только очень медленно и осторожно. А то, если я нервничаю, у меня что-нибудь дергается. Рука дергается просто ужасно. Особенно палец на спусковом крючке.
Кирби вложил свой бумажник в руку полицейскому — очень, очень осторожно. Тот раскрыл бумажник, заглянул внутрь — и начал ухмыляться и пританцовывать.
— Ах вы мои милые десять тысяч долларов! Прекрасный подарочек! Скажешь потом, что тебя задержал Танненбаум. Теперь положи руки на затылок. Вот так, хорошо. Харри! Эй, Харри! Посмотри, кого я поймал!
Харри тоже был высокий и загорелый и тоже немного глуповатый на вид. Он рассмотрел документы и сказал:
— Ну, Танни, ты можешь упасть в сточную канаву и вылезти оттуда с золотым слитком. Хочешь, я пойду скажу сержанту?
— Нет, Харри. За одну тысячу ты забудешь о сержанте. За тысячу мы отведем его вдвоем, а сержант пусть занимается этими свихнувшимися пляжниками.
— За две тысячи, Танни.
— Полторы, больше не дам.
— Нам его далеко вести, Танни.
— Ну так пристегни его ко мне наручниками.
— А почему не ко мне?
— Потому, Харри, что за десять тысяч ты ударишь меня кастетом по голове и оставишь валяться на песке. Кстати, что тут вообще происходит?
— Сообщили, что здесь много голых баб, Танни, и я вижу много голых баб. А еще ловят какого-то парня, выкрашенного в зеленый цвет. Но расклад, по-моему, такой, что какая-то банда устроила всю эту заваруху, чтобы спокойно очистить магазины вон там, через дорогу. К черту все это, Танни. У нас есть дело поважнее. — Танненбаум встал рядом с Кирби и протянул левую руку; Кирби, как ему было сказано, — правую. Харри достал наручники и посмотрел на одежду Бонни Ли, лежавшую на песке. — Что это за шмутки?
— Женская одежда, черт возьми. Ну и что? Может быть, он хотел замаскироваться. Ты тянешь время, чтобы успел подойти сержант? Он заберет все десять тысяч, а нам даст по сигарете и день отгула. Скорее!
Харри уже собирался пристегнуть Кирби к Танненбауму, как вдруг оказалось, что наручники прочно сцепили его собственные запястья.
— Какого черта! — возмутился Танненбаум. — Харри, вор проклятый, ты специально тянешь время!
— За что вы его арестуете? — спросила Бонни Ли.
Харри и Танненбаум удивленно повернулись к ней. Танненбаум сказал:
— Не разрешается ходить в нижнем белье ни на одном публичном пляже округа Дейд. Иди надень что-нибудь, детка, не то отведем в участок.
— Сними с меня эту штуку, Танни, — жалобно проговорил Харри. — Ключ у меня в кармане рубашки.
Танненбаум отомкнул один из наручников, который тут же оказался на его запястье.
— Наверно, рука соскользнула, — сказал он с некоторым смущением. — Где ключ?
— Ключ у тебя, Танни.
— Он у меня был.
— Наверно, упал в песок, а?
— Харри, кажется, сюда идет сержант. Детка, — в нижнем белье здесь нельзя, это же не купальник.
— Я никому не мешаю, — сказала Бонни Ли.
— Послушай, Харри. Вот что мы сделаем — прицепим его наручником к моему другому запястью, так и пойдем.
— А не будет это выглядеть смешно, Танни?
— Ничего не поделаешь.
— Машину-то как поведем, Танни?
— Все втроем сядем впереди. Давай сюда запястье, Уинтер. Харри, я отдал тебе свой револьвер?
— Ты мне его не давал. Эй, девушка, ты видела, чтобы он передавал мне свой револьвер?
— Не впутывай ее. Дай мне свой револьвер, Харри.
— Черт, они, наверно, оба упали в песок. Танни, у нас этот арест не очень хорошо получается, ты согласен?
— Если они упали в песок, то где они?
— Мы же двигались, Танни. Может, незаметно забросали их песком.
Пока они рылись в песке, Бонни Ли подобралась к Кирби, вложила часы с цепочкой ему в руку и проговорила: