- Сбежал на вокзале, в сторону запахов пищи, - сожалея об этом, грустно улыбнулась девушка. - Мне с ним было очень хорошо и уютно. Я не чувствовала себя одинокой, хотя, в принципе, он правильно сделал. У меня ни денег, ни еды.
Иванов достал из сумки шоколадку и положил её на колени девушки.
- Спасибо... - стеснительно прошептала она и благодарным взглядом посмотрела на него.
- Скушай, - улыбнулся он. - Наверное, проголодалась. А потом подумаем вместе, как тебе лучше выкарабкаться целой и невредимой из такой непростой ситуации. К родителям, судя по всему, сейчас вернуться ты психологически не готова, хотя это самый простой и разумный путь.
Между прочим, если ты не против, я могу по поводу твоей нынешней трудной ситуации поведать тебе красивую и поучительную притчу про осла, решившего покинуть свой родной колхоз...
Ничего не ответив, девушка лишь съёжилась и низко опустила голову.
- Да ты не бойся, - вздохнул Иванов. - Уговаривать вернуться домой не стану. К любому твоему выбору отнесусь с уважением. Просто считаю важным и полезным обрисовать все сложности и опасности, которые запросто могут возникнуть на твоём таком пути, и о которых, по причине малого жизненного опыта, даже не знаешь, не догадываешься. Именно поэтому о притче вспомнил и хочу её рассказать. Можно?
- Как посчитаете нужным, - не поднимая головы, прошептала чуть слышно девушка.
- Спасибо, что согласились послушать! - еле заметно улыбнулся Иванов. - Так вот. Жил да был в колхозе осёл,.. а может ослиха, неважно. Главное: единственное там упрямое, упёртое животное. Его кормили, поили, при необходимости лечили. Был также у него отдельный тёплый сарай для жилья... начальник-конюх, заботившийся о нём, и, конечно, вполне посильные общественно-полезные обязанности. Поэтому иногда, (не без этого), его запрягали на мелкие необременительные работы. Короче, казалось бы, живи осёл потихонечку и радуйся.
Увы, ослу такое размеренное и спокойное существование не нравилось. Точнее: приелось. И он надумал навсегда уйти из колхоза. Его ослиной голове захотелось более привольной, более самостоятельной, более пристойной жизни, где его бы кормили, не заставляли работать, не ругали. Глубокой ночью осёл решительно подался за ворота. Но за воротами ослу оказалось не сладко. Дул сильный порывистый ветер, было сыро, холодно. Всё кругом чужое, незнакомое, ненадёжное. Плюс ко всему, со стороны скотомогильника доносилось злобное рычание бродячих собак, а из леса пугающее волчье завывание.
От возникшей тревоги за свою дальнейшую судьбу, осёл остановился, замер, навострил уши и глубоко задумался. Думал он очень долго, до рассвета. Когда стало светло, осёл зябко поёжился, поглядел пристально вправо, влево, вперёд, назад. Опять прикинул, с учётом нежданно-негаданно открывшихся ему обстоятельств, свои способности и возможности. Вновь оглядел себя. Снова глубоко задумался, ещё раз за разом всё взвешивая-перевешивая. И, наконец, поняв, что ему, ослу, с его ослиной головой кроме колхоза лучше нигде не будет, вернулся обратно в своё привычное унавоженное стойло.
- А я не вернусь! Будь что будет! - твёрдо произнесла девушка.
- А не боишься попасть в сексуальное рабство? Тем более, коллективное. То есть, не к одному, не в одни руки. Поверь, раздолбают всё, что можно. Недавно я встречал грязную, неприглядную, примерно твоего возраста, девушку-беглянку, которую всю зиму прятали, кормили и обогревали солдаты в своей воинской части. Взамен трахали по десять раз на день, кто куда хотел и как хотел. Терпела. В морозы голодной и плохо одетой долго на улице не пробудешь. Лишь в конце весны она воинскую часть покинула. В момент нашей случайной встречи не было у неё ни мыла, ни носков, ни лифчика и, скорее всего, трусов. Ужас! Наверное, ей было бы лучше что-нибудь украсть и в тюрьму угодить, чем так на свободе жить хуже бродячей собаки.
- Всё равно не вернусь. Будь что будет, - тяжко вздохнула девушка.
О том, как вести себя дальше, Иванов долго не думал. С одной стороны ему очень хотелось помочь девушке и в тоже время возникло страстное желание подольше удержать возле себя такое красивое и милое создание.
- Ну что ж, не возвращаться - это твоё законное право, поскольку ты совершеннолетняя, - развёл руки Иванов. - Давай тогда пойдём вот по какому пути. В первую очередь - покушаем. На пустой желудок многие правильные мысли плохо в мозгах формируются. Потом обсудим и, надеюсь, примем план совместных действий с учётом твоей твёрдой позиции не возвращаться домой к родителям. А затем будем его энергично осуществлять, помогая и вдохновляя друг друга. В конце концов всё, что ни делается - к лучшему... Следовательно - лучшее неизбежно. Ведь так?