— Да нет. В партере, в смысле бороться лежа на борцовском ковре…
— Бороться на борцовском ковре… — многозначительно повторила Леночка.
— С достойным партнёром, — добавил.
— Конечно с достойным партнёром, — согласилась Леночка, — а по-другому это просто издевательство.
— Я боролся классическим стилем, — у Шпрехшталмейстера появились подозрения, что он и Леночка говорят теми же словами, но о разном, и ему захотелось устранить возможное недоразумение.
— Именно так, — подтвердила Леночка, — Лёжа на ковре с достойным партнёром. И обязательно немного бороться. И при свечах. И только в классическом стиле.
— Леночка! — с наигранным беспокойством произнёс Пятоев, — Да ты, оказывается, всю жизнь спортом занимались.
— А вы думали, что я всю жизнь провела в молитвах? — с вызовом бросила Леночка. Да чтоб вы знали, я даже для картины позировала. Между прочим, это очень утомительно. Стоило мне сдвинуть ноги, как живописец говорил:
— Леночка, дружочек, сколько же можно вас просить. Вы позируете для создания мною образа неординарного. Борца за идеалы нудисткой революции на берегах Чудского озера. Сам псковский олигарх ее заказал для своего рабочего кабинета. И при этом вы ведете себя крайне безответственно, позволяя себе забросить ногу за ногу. Как, по вашему мнению, я буду писать картину? А, кроме того, я очень заботливая. Недавно мы вернулись из Эвенкии. Эвенк говорил, что в Иерусалиме ему не хватало северного сияния, и что он не может жить без собачьих упряжек. Кроме того, ему снился оленьи корм под названием «ягель» и в Эвенкии у него были какие-то срочные дела. Вскоре после прибытия в тундру у него случился инфаркт. Когда Эвенк оправился от инфаркта, он впал в меланхолию.
— Глядя своей смерти в глаза презрительным взглядом, я не могу оставаться в дали от своей Родины Эвенкии, — говори он мне, — И, кроме того, я в неоплатном долгу перед эвенкийским театром. Из-за этого я не смогу смотреть честным людям в глаза. Хотя сейчас я почти полностью оставил театр и, от лица всей творческой интеллигенции Эвенкии, борюсь за право на самоопределение так сильно пьющего эвенкийского народа. Я вернул себе эвенкийское имя «Рубин Тундры». Пусть знают все, что в своей просветительской деятельности Рубин Тундры огромное значение придаёт возрождению шаманства. Хотя, конечно, на нужды возрождения эвенкийского шаманства я отдаёт не последнее.
— После возвращения в Израиль Эвенк все время твердит, что возрождение шаманства и рассвет театра на эвенкийском языке остановит массовое пьянство эвенков. Как Вы думаете, это поможет? — после некоторой паузы спросила Леночка.
— Думаю, что это не поможет, — после длительного перерыва вмешался в беседу Рабинович, — причины формирования алкоголизма у народов Севера не социальные, а биологические. Алкоголь — это естественный продукт, присутствующий в организме. Поэтому в организме человека существуют естественные механизмы его разрушения. В некоторых антропологических группах эти механизмы слабее, в некоторых сильнее. В условиях Заполярья могли выжить только те человеческие особи, которые биологически приспособились к практически полному отсутствию растительной пище в рационе. Алкоголь — это продукт разложения растительной пищи. Нет растительной пищи в рационе, не нужны механизмы, разлагающие этиловый спирт (химическое название алкоголя). Слабы механизмы, разлагающие спирт — алкоголизм наступает в рекордно короткие сроки. И наоборот, народы, происходящие из субтропической зоны, где сельское хозяйство имеет многотысячелетнюю историю, в рационе имеют много растительной пищи. Ферментные пути, разлагающие этиловый спирт, у них генетически хорошо развиты. Поэтому алкоголиков среди этих народов очень мало. Хотя потенциальные алкоголики есть всюду. Кочевники в любых широтах питаются главным образом мясом и, вследствие этого склонны к алкоголизму. Ислам зародился в среде кочевников-бедуинов на территории современной Саудовской Аравии. Поэтому-то в исламе и запрет на потребление алкогольных напитков носит абсолютный характер. Легкие наркотики ислам, например, употреблять не возбраняет. А иудаизм к приёму алкоголя относится терпимо. Евреи были земледельцами, и проблема алкоголизма, по причинам биологического характера, перед ними остро не стояла.
— Мне алкоголизм не грозит, — радостно улыбаясь сказала Леночка, — Я пью мало. Только когда угощают.
— Не знаю, Мишенька, не знаю, — возразил Эвенк, — впрочем, в последнее время проблему алкоголизма в среде народов Севера полностью заслонила для меня проблема поноса у меня лично. Не могли бы вы мне в связи с этим поведать что-либо дышащее оптимизмом применительно к толстой кишке?