Настоящей драмой для манекенщиц становятся периоды спада, когда фирмы сокращают средства на рекламу. Безработица неотступно преследует молодых женщин, которые, будучи приученными к определенной элегантности и зная только одно средство, чтобы свести концы с концами, крутятся, как могут, не пренебрегая работой, которая называется у них «особыми услугами» или работой с «галантной клиентурой».
Аньес, нежнейшая, чистейшая Аньес, сумела остаться временной манекенщицей, избегая подобной работы, до того самого дня, когда она встретила мужчину, которого теперь боялась больше всего на свете.
Однажды вечером она зашла вместе с подругой, тоже временной манекенщицей, выпить тоник в довольно приветливый бар на улице Понтье. Для обеих молодых женщин день выдался трудным. Им пришлось стоять несколько часов подряд у кутюрье на авеню Матиньон, который готовил свою новую весеннюю коллекцию и нанял дополнительный персонал для окончательной подгонки «на ногах», то есть, на манекенщицах.
Когда они вошли в бар, там, кроме бармена, был один-единственный посетитель, сидевший у стойки. Подруга знала этого месье и познакомила с ним Аньес. Час спустя Жорж Вернье, так звали нового знакомого, пригласил подруг пообедать в Сен-Клу, в плавучем ресторане, пришвартованном к набережной.
Красивым мужчиной Жоржа Вернье нельзя было назвать, но он обладал определенной природной элегантностью, которую дополнял комфортабельный автомобиль с открывающимся верхом американского производства. Он был немногословен и говорил лишь в том случае, когда хотел сказать что-то важное. Могла ли Аньес удержаться, чтобы не испытать к этому незнакомцу чувство инстинктивного уважения, которое совсем молодая женщина неизбежно питает к мужчине намного старше себя, но которого она никоим образом не считает пожилым, потому что ощущает его силу и власть над своими желаниями.
Ужин был приятным. Вечер закончился на Вилле д'Эсте, где деловой мужчина (так охарактеризовала Жоржа Вернье приятельница Аньес) танцевал поочередно со своими очаровательными гостьями. Впрочем, танцевал он прекрасно. В два часа ночи американская машина доставила Аньес к двери дома на бульваре Курсель, где она жила в бывшей комнате прислуги, обставленной ею со вкусом, и помчалась дальше с Жоржем и Сюзанн, которая жила на левом берегу Сены.
На следующий день подруги снова встретились для очередного сеанса подгонки у кутюрье.
– Ты очаровала Жоржа, – сказала Сюзанн, подойдя к подруге.
– Он этого вовсе не показал вчера вечером, – ответила Аньес.
– Ты знаешь, он сдержан… Ты не находишь его симпатичным? – вдруг спросила Сюзанн.
– А чем же все-таки он занимается? – поинтересовалась Аньес, не ответив подруге.
– Я тебе уже об этом говорила. Он деловой человек, занимается импортом-экспортом. Во всяком случае, у него много денег.
– Вы знакомы уже давно? – снова поинтересовалась Аньес.
– Да, давно…
– Не задумывалась ли ты над тем, Сюзанн, что он мог бы стать очень подходящим мужем для тебя?
– Жоржу – жениться? Во всяком случае, не на мне! Мы хорошие друзья, не более. Ты – единственная, кого он хотел бы снова увидеть. Когда он сказал мне об этом вчера вечером, я почувствовала, что ты могла бы стать для него подругой, в которой он нуждается сейчас.
– Почему я? – недоверчиво спросила Аньес.
– Потому, что у тебя есть качества, которых нет у других.
– Ты сумасшедшая, Сюзанн.
– Напротив, я очень серьезна… Знаешь ли ты, что я люблю тебя, как родную сестру?
– Я не нуждаюсь в сестрах, – холодно ответила Аньес.