Эту тактику Аньес знала столь же хорошо, как и ее соперница. Результат не заставил себя ждать: водитель «Крайслера» был взят «на крючок». И вот тяжелый американский автомобиль уже ехал, слепо повинуясь, за легкой спортивной «Эм-Жи». Аньес поняла, что брюнетка уже выиграла, и предоставила ей возможность удалиться вместе со своей добычей.
Наблюдая эту сцену, она не могла не вспомнить о Сюзанн, которая работала таким же образом и в такой же «Эм-Жи», только другого цвета. Машина Сюзанн была зеленой, брюнетки – красной: разные цвета… Разные? А не та ли это машина? В конце концов, нет ничего проще, чем перекрасить машину… Зеленая «Эм-Жи» была собственностью месье Боба, который заявил, что поставил ее в гараж, чтобы потом продать. Но собирался ли он продавать ее? Не счел ли он более выгодным снова пустить ее в дело вместе с новой девушкой? Ему не составляло труда найти замену Сюзанн: всегда найдутся женщины, желающие заняться легкой профессией…
Аньес не нужно было долго рассматривать брюнетку, чтобы понять, что она из этой породы. Для этого ей было достаточно одного взгляда. Девушка была красива, но вульгарна. Еще вульгарнее Сюзанн. Почему бы месье Бобу не придерживаться такого принципа: заставлять «работать» женщин разного типа, чтобы максимально расширить круг клиентов? Осторожности ради он должен был придерживаться одного золотого правила: «не класть все яйца в одну корзину».
Три года подряд, Аньес и Сюзанн работали на одного и того же человека, но их профессиональные дороги никогда не пересекались…
Аньес пообещала себе, что если она снова увидит брюнетку при таких же обстоятельствах, как сегодня, то она поговорит с ней и, что самое важное, попытается заставить говорить ее. Она хотела выведать у нее все: возможно, девушка вовсе не знала месье Боба, но если, напротив, она была «заменой» Сюзанн, это было бы великолепно! Тогда Аньес пустила бы в ход все средства, чтобы сделать ее союзницей.
Ей потребовалось немало времени, чтобы раскрыть секрет могущества сутенера, который руководствовался девизом: «разделяй и властвуй», не допуская контактов между своими подопечными. Он не допускал возможности встречи Аньес и Сюзанн; с того дня как девушки увиделись случайно, он вынашивал только одну идею: разъединить их. После смерти Сюзанн ему казалось, что он прекрасно в этом преуспел. Но он ошибался: с тех пор, как ее не стало, в душе Аньес она стала настоящей подругой… И Аньес хотела, чтобы «замена» Сюзанн, если она действительно была ею, также стала ее подругой. Может быть, союз жертв и будет той силой, которая позволит им освободиться?
Аньес была почти уверена в том, что скоро опять увидит брюнетку, которая, как и она, должна была ежедневно отправляться на охоту за клиентами: поле ее деятельности, по-видимому, ограничивалось теми же кварталами, в которых промышляла Аньес-Ирма. И, наконец, в Париже не было второй такой красной «Эм-Жи», за рулем которой сидела бы такая же брюнетка!
Прошло не больше сорока восьми часов, как она снова встретила красную «Эм-Жи» и ее владелицу на авеню Георга V. Доехав до перекрестка с улицей Франциска I, машина повернула вправо и, развернувшись, остановилась в нескольких метрах от бара «Калавадо». Брюнетка вышла из машины и скрылась в баре. Несколько мгновений спустя Аньес вошла следом за ней и теперь они обе сидели на соседних табуретах. В этот послеобеденный час бар, как всегда, был полупустым.
Когда Аньес заняла место перед стойкой, брюнетка нагло посмотрела на нее. Это была наглость юности: на вид ей было не больше двадцати двух лет, и для нее Аньес была уже «старухой». Ей досадно было видеть конкурентку, усевшуюся на табурет рядом с ней вместо того, чтобы оставить свободное место для возможного клиента… Аньес тут же поняла этот взгляд брюнетки, для которой любая женщина, каков бы ни был ее тип и внешность, автоматически становилась соперницей. Она, несомненно, обладала, как и все девицы этого рода, чутьем, позволяющим сразу определять женщин, которые под сдержанными манерами и элегантной одеждой скрывают свою настоящую профессию.
Аньес-Ирма и незнакомка, каждая перед своим джин-тоником, внимательно наблюдали друг за другом, стараясь не упустить ни одной детали внешности и поведения. Брюнетка, для которой понятия стыда, кажется, не существовало, совершенно не пыталась скрыть свою враждебность к благовоспитанной блондинке, которая расположилась рядом с ней, определенно, с целью помешать ей. Она и не подозревала, что у Аньес было только одно желание: поближе познакомиться с ней. Аньес лишь искала наиболее подходящий повод, чтобы завязать разговор. Девица начала его первой. Малоприветливым голосом, который не смягчала даже профессиональная улыбка, она спросила:
– Вы часто заходите сюда?
– Нет, нечасто! – ответила Аньес и улыбнулась, стараясь вызвать к себе расположение собеседницы.
– Я тоже… Мне говорили, что вечером здесь оживленнее, но я выхожу только днем… Мой друг считает, что работать ночью слишком рискованно…
– Это мудро, – сказала Аньес, удивившись наивности своей собеседницы.
– Если я говорю Вам о своем друге, – продолжила брюнетка, – то только потому, что не сомневаюсь, что и у Вас тоже есть друг. Это неизбежно в нашей профессии…
Аньес побледнела. Впервые ей открыто говорили в лицо, что не обманываются насчет ее истинной профессии… Она была убеждена, однако, что сделала все возможное, чтобы не выглядеть профессионалкой. Она нигде не афишировала себя. Принимая меры предосторожности, Аньес отправлялась на дом к своим клиентам или принимала их у себя, но лишь в крайних случаях. Часто она встречалась с ними в заведениях, не пользующихся дурной репутацией. По той же причине она работала всегда одна, избегая всяких приятельских отношений с другими женщинами, занимающимися тем же. Аньес знала, что многие зарегистрированные проститутки втягивали в этот порочный круг доверчивых девушек с одной-единственной целью: заставить их заниматься тем же ремеслом. Аньес, как огня, боялась быть приравненной к этому кругу. И вдруг вульгарная незнакомка отвесила ей пощечину, от которой ей стало не по себе.
Девица, пристально разглядывавшая соперницу, не могла не заметить смущения, отразившегося на лице Аньес. Чтобы окончательно насладиться одержанной победой, она сказала:
– Я, например, работаю только в машине… А Вы? Несколько минут Аньес колебалась: сказать или нет.
Если промолчать, тогда она так и не узнает, связана ли эта девица с Бобом. Будет лучше, если она открыто во всем признается. Аньес заговорила, стараясь казаться спокойнее:
– И я тоже… А какая у Вас машина?
– Английская, марки «Эм-Жи», – с детской гордостью ответила девушка.
– Поздравляю! У меня всего лишь «Аронд». Ваш автомобиль, наверное, дорого стоит?
– Не знаю, мне подарил его «мой друг»…
Ее явно тянуло поговорить о «своем друге»! Она придавала этому такое большое значение, что Аньес сделала вывод: эта дружба, должно быть, довольно свежа. Она сказала:
– Он щедр… А давно вы знакомы?
– Вы очень любопытны! Но я могу сказать Вам это. Я ничем не рискую: не родилась еще та женщина, которая бы у меня его отбила!
– Эта женщина – конечно не я! Знайте, что не только у Вас есть любящий друг…
– И у Вас тоже? Как Вас зовут?
– Кора.
Это имя пришло ей на ум само собой. Кем бы ни был друг девушки, о котором она рассказывала, разумней всего было не раскрывать имени «Ирма», а, тем более, «Аньес».