– Это не история, – ответила она, вновь обретая спокойствие. – Это правда.
– Правда! Я так и думал. Но публикация извещения – это еще не свадьба. Это предварительное извещение, приглашение любому объявить о причине, если она есть, из-за которой свадьба не может состояться. Итак, моя дорогая, я могу помешать церемонии; свадьба состоится только в том случае, если я на нее соглашусь.
– В самом деле? Но это не будет двоемужеством. Ведь, насколько мне известно, ты мне не муж. Ты для меня – ничто, месье Боб.
– Напротив. Я для тебя все, и ты это поймешь. Признаюсь, узнав об этом, я потерял всякое желание отправиться после обеда на бега. Я спокойно вернулся домой, имея достаточно времени, чтобы поразмыслить, ожидая его любезного возвращения. И вот итог моих размышлений. Конечно, у меня множество решений. Первое, самое простое – это убрать тебя…
– Как ты поступил с Сюзанн?
Он не ответил, тогда она повторила громче:
– Я знаю, что ты ее убил, Боб.
– Если это и правда, то об этом будем знать только мы с тобой. Тебе понятно?
– Я понимаю, но не боюсь. Если ты помешаешь моей свадьбе, я донесу на тебя за это убийство и за сутенерство. Что значит смерть для меня, если я потеряла всякую надежду в жизни!
– Ты ничего не сделаешь по двум причинам: дело Сюзанн закрыто уже давно, полиция не любит пересматривать дела, не представляющие для нее интереса. Какая им разница, одной Сюзанн больше или меньше на земле? И какие у них доказательства, чтобы выдвинуть против меня обвинения? Никаких. Никаких! Во-вторых, если ты донесешь на меня насчет Сюзанн или сутенерства, нужно, чтобы ты сделала это до своей свадьбы. А времени у меня не так много. И твой американец узнает, с твоих же слов, о твоей настоящей профессии, которую ты от него так тщательно скрывала. Ты этого хочешь?.. Итак, давай без трагедий. Я предлагаю тебе третий вариант, который кажется мне приемлемым… Помнишь, ты как-то спросила меня, во сколько я оценю тебя, если соглашусь освободить. Так вот, я согласен. Осталось определить только одно: сколько стоит твое тело?
Она вздрогнула:
– Ты думаешь, что находишься в мясной лавке?
– Отнюдь. Меня интересует только живой товар. Как бы то ни было, ты стоишь денег. А поскольку ты принадлежишь мне, то должна догадаться, что нужно платить! Твой американец богат – когда такой человек хочет жениться на такой женщине, как ты, он не думает о расходах. Скажем, пятьдесят тысяч долларов…
– Ты сошел с ума?
– Напротив, я мыслю достаточно трезво. По нынешнему курсу это составляет примерно двадцать пять миллионов франков. И это не потому, что меня так привлекают эти деньги: ты знаешь мое пренебрежительное отношение к ним и ты догадываешься, что я с ними сделаю. Все дело как раз в том, что я уже давно мечтаю сорвать банк в казино! Благодаря твоему замужеству моя мечта может наконец осуществиться. Прими к сведению, что ты в самом деле стоишь этих денег – двадцать пять кусков, это то, что ты заработала бы за два года, если бы я время от времени «учил» тебя. Ты видишь, что я теряю?
– Если только ты не принял меры, чтобы меня заменить.
– От тебя решительно ничего нельзя скрыть.
– И свидание, несомненно, состоялось на улице Понтье?
– На улице Понтье. Я человек привычки… Девица неплоха: она даже чем-то похожа на тебя: блондинка, высокого роста, видная, правда, немного вздорная. Но это пройдет.
– Манекенщица?
– Я же тебе сказал, я верен своим принципам. Вот только нужно бы ее немного подучить, эту крошку. Чтобы она приносила такой же доход, как и ты, понадобится два года. Как видишь, мои расчеты правильны.
– И ты воображаешь, что сможешь так прожить всю жизнь?
– А почему бы и нет? Я прекрасно знаю свое дело. Уверяю тебя, ты не подарок… Ну, так что? Согласна на эти пятьдесят тысяч долларов? Теперь, если это устроит твоего жениха, я согласен и на франки – они вновь в цене. Только всю сумму наличными! У меня давнее недоверие к чекам. Из рук в руки, конечно, без всяких банков.
– Где я могу найти такую сумму за сутки?
– В карманах Джеймса. Он не сможет ни в чем тебе отказать.
– Даже если бы он этого хотел, он не смог бы собрать такую сумму так быстро.
– Тем не менее это нужно сделать.
– Но почему?
– Ты еще спрашиваешь? Если я не получу деньги завтра, в три часа последний срок, ты не сможешь выйти замуж послезавтра, в это же время. Вот и все.
– Я не понимаю, что же этому помешает?
– Я. Это будет очень легко. Ты, наверное, догадываешься, что у меня есть кое-какие связи? Я принял необходимые меры. Если ты не вручишь мне деньга в назначенное время, двое из моих друзей, слова которых не подлежат сомнению, так как они работают в полиции нравов, отправятся на корабль, чтобы обо всем рассказать командиру твоего жениха – я даже могу сказать, что это вице-адмирал – о твоей истинной деятельности за эти четыре года.
– Несомненно, они также расскажут и о твоей?
– Не обо мне речь. Я простой обыватель, у которого есть неплохая квартира, за которую он уплатил свои деньги и согласился приютить тебя из милости, чтобы ты не жила на улице и не была проституткой.
– Бог тебя накажет, Боб!
– Бог! Если он существует, то, в первую очередь, он должен любить умных. И ты напрасно вмешиваешь его в наши дела. У него столько дел поважнее! В одном ты должна быть уверена: что все будет так, как я сказал, даже если к тому времени у меня будут неприятности. Я представляю, как произойдет эта сцена в штабе эскадры. Твоего Джеймса вызовут к вице-адмиралу, который скажет ему, в то время как бедный влюбленный будет стоять по стойке «смирно»: «Капитан, вы не можете жениться на этой особе. Это всего лишь «девка»! Это произведет большой эффект. Я плохо представляю себе, что твой капитан решится поступить по-другому, подав в отставку из-за проститутки!
– А если я тебя убью?
– Это тебе ничего не даст. Сначала ты отправишься в тюрьму на долгое время, что явно отсрочит твое замужество… Возможно, тебя в конце концов оправдают, но это наделает много шума, что у меня есть все основания полагать, что влюбленный капитан передумает жениться на тебе. Поверь мне, самое лучшее, если ты сама принесешь деньги в назначенное время. Я ясно сказал – сама? Не может быть и речи о моей встрече с твоим будущим мужем. Ему это так же нужно, как и мне. Подобные семейные сцены не приняты в обществе. Вот так, милая Аньес, ты еще хорошо отделаешься.
– Допустим, что мне удастся найти деньги, но где гарантия того, что ты оставишь меня в покое и не будешь продолжать меня шантажировать?
– Мне кажется, ты плохо знаешь, что значит слово в нашем кругу. Видишь ли, малышка, это слово – закон. Однако, если это тебя успокоит, и в том случае, если ты принесешь деньги, я согласен дать тебе отпускную под мое слово чести.
– Твоей чести?
– Вот именно, моей чести. Я засвидетельствую, что ты всего лишь моя подруга, и я считал своим долгом предоставить тебе жилье на какое-то время, так как ты не могла найти квартиру, и что ты ничего мне не должна, уплатив половину за жилье. Такова формулировка. Согласись, я неплохой малый.
– Мне нужно подумать, – медленно проговорила Аньес.
– Ты права, размышления – вещь полезная. Ожидая тебя, я как раз этим и занимался. Если бы я поступил иначе: кричал, угрожал, даже избил бы тебя, к чему бы это привело? Лучше разойтись полюбовно.
– Ты считаешь себя очень умным. Хорошо! Я с этим согласна. Но есть человек, которого ты боишься: Джеймс.
– Это было бы странно. Видишь ли, эти американцы…
– Ты боишься его, потому что Джеймс – человек честный, огромной силы воли, если он сочтет необходимым, он убьет тебя, как собаку!
– Он этого не сделает по двум причинам… Во-первых, ты ему никогда не скажешь, кем ты была в действительности. Во-вторых, ты слишком его уважаешь, чтобы позволить ему торговаться – скажем так! – снизойдя до разборов с человеком моего круга… Красавица моя, нам больше нечего сказать друг другу, предоставляю тебе свободу действий до завтра. Я вернусь ровно в три часа, чтобы забрать деньги. Конечно, рассчитавшись, ты сможешь забрать и свои вещи – я имею в виду твою одежду и белье. Тебе останется только бросить все в машину, которую я тебе оставляю.