— Что?
Китти вытаращила глаза. Она не поверила своим ушам.
— Мы спрячем его в монашеской часовне, — сказала Гризельда. — Там его никто не будет искать. Спрятав его, мы таким образом спасаем
Фергана и Эрни! Хорошо придумано, правда? И раненый останется у нас до тех пор, пока не поправится, чтобы уйти.
Последние слова она произнесла очень медленно, как будто они не хотели вылетать из ее уст. «Уйти? Опять уехать?.. Ладно, поживем — увидим. Не стоит заглядывать так далеко в будущее. Прежде всего, его надо спасти! Я привезу его сюда, он будет рядом со мной.»
Она сказала Китти, что нужно найти человека, который привезет раненого к дамбе. Об остальном позаботится она сама. При условии, что он сможет хоть немного передвигаться на ногах.
— Но сможет ли он?
— Надеюсь, сможет. — задумчиво ответила Китти. — Конечно, ему плохо, но кости у него не повреждены. Он пойдет, потому что должен пойти. Они невероятно живучие, эти фении. А кстати, ты знаешь, кто он? Это бывший шофер тетушки Августы, тот, который.
— Я знаю, — оборвала ее Гризельда. — Но как доставить его к острову?
— Я не вижу другого средства, — сказала Китти, — кроме повозки Меешавла Мак Мэррина. Он продолжает разъезжать по всем дорогам, констебли обыскали его два или три раза, и теперь не обращают на него внимания. Они только посмеиваются, когда он проезжает мимо. Послушай, мне пора, мне сегодня нужно сделать очень многое, но я обдумаю, как все сделать понадежней. Мне кажется, это будет очень трудно… И это довольно безрассудное предприятие. Господи, а если его найдут у нас! Что скажет папа! Это будет ужасно.
— Папа ничего не скажет! Потому что он ничего не узнает! И раненого никогда не найдут! — энергично возразила Гризельда.
Она понимала, что Китти стало страшно. Напротив, себя она чувствовала все более и более уверенно, оказавшись на месте героинь, о подвигах которых прочитала столько книг.
— Только найди способ доставить его к началу дамбы, остальным займусь я сама. Тебе ничего не нужно делать, ты ничего не знаешь, ты даже ничего не слышала об этом! Конечно, его нужно привезти, когда все успокоится. Но и не слишком поздно, чтобы не шуметь, когда все будут спать.
— Хорошо, хорошо, я постараюсь, — сказала Китти. — Наверное, я не вернусь к обеду. Предупреди маму. Вечером я скажу тебе, что мне удалось сделать.
Молли, слушавшая разговор сестер, бросилась к Китти.
— Спасибо вам, мисс Китти, — пробормотала она.
Китти спустилась к своему велосипеду и быстро уехала. Она цеплялась за руль, словно это был якорь спасения. Она была в ужасе. Она не понимала, что и раньше рисковала очень многим. Кроме двух раненых у матери Молли, которым она помогала, были и другие. Ей казалось, что она не делает ничего особенного, что отличалось бы от ее благотворительности. Это и было в ее глазах обычной благотворительностью. Любой христианин мог оказаться на ее месте. Но прятать фения на их острове! Гризельда не понимает, что она собирается сделать. Ее идея казалась Китти более страшной, чем если бы она спрятала бочку с порохом под обеденным столом. Если раненого найдут, все погибнет.
От старой часовни сохранились только развалины стен, зеленых от покрывшего их мха и разной дикой растительности. Внутри стен, на месте алтаря вырос большой куст боярышника, так буйно цветущего весной, что со стороны он казался вспышкой белого огня.
Еще в детстве, во время исследования острова, Гризельда, пробравшись сквозь колючие кусты и груды развалин, обнаружила в дальней стене часовни узкий проем. Проскользнув в него, она очутилась в небольшом сводчатом помещении почти круглой формы, хорошо сохранившемся, несмотря на прошедшие столетия. Помещение было не больше четырех шагов в поперечнике, и в нем едва мог стоять, выпрямившись, взрослый человек. Заметить со стороны эту каморку, скрытую густыми зарослями, было невозможно. Свет в нее попадал только через небольшую бойницу, тоже почти закрытую ветвями.
Гризельда сделала из этого укромного уголка свое тайное убежище, становившееся для нее то волшебным замком, то царскими палатами. Однажды Эми, почему-то всегда хорошо знавшая, где находится Гризельда, сказала, что девочка не должна играть в часовне, и особенно в келье искупления.
— Что это такое: «келья искупления»?
— Ты хорошо знаешь это место в дальнем конце часовни, куда можно попасть только через узкий проход. Туда помещали тела монахов, умерших грешниками, и оставляли там. Считалось, что только в этом месте они могли дождаться искупления своих грехов. В монастыре, среди монахов, не положено находиться женщине, даже маленькой девочке!.. Тебе не стоит туда забираться. Загляни туда в последний раз и присмотрись внимательно: эта каморка имеет форму опрокинутого кубка, поставленного на землю. Когда кубок перевернется в нормальное положение и откроется, монахи будут освобождены от грехов. Они знают это, а поэтому все еще находятся там. Ты мешаешь им. Играй в другом месте.