Потом она бросалась в постель, дрожащая от холода, но успокоившаяся на несколько часов.
Молли и ее мамаша вместе с тремя помогавшими им служанками усердно трудились с утра до вечера над нарядами для бала. Руководство над ними взяла на себя леди Гарриэтта. Она то и дело отправляла горничную за Гризельдой, чтобы узнать ее мнение или обсудить очередную идею. Гризельду немного отвлекали разговоры с матерью, но она быстро уставала и поспешно выскакивала из комнаты, превратившейся в швейное ателье.
Гризельда с трудом переносила заточение в комнате. Убегая из дома, она то забиралась на скалу, то бродила по лесу, надеясь избавиться с помощью ходьбы от нелепой душевной боли. Так змея пытается избавиться от старой кожи, когда трется о ветки кустов и камни. Она десятки раз проходила одними и теми же аллеями, не видя ничего вокруг себя, и только знакомые ароматы зелени и цветов немного успокаивали ее.
Ардан, такой же печальный, как хозяйка, сопровождал ее. Иногда он безуспешно пытался вовлечь Гризельду в игру. Уагу, никогда не показывавшийся на глаза, скользил в кустах рядом с дорожкой и еле слышно повизгивал. Он сильно линял, и его белый хвост стал серым.
Вместе с фотографией Амбруаз прислал Элен вопросы, появившиеся у него во время работы над книгой. Он попросил ее обсудить их с отцом и подготовить возможные ответы к тому моменту, когда он появится на острове для участия в церемонии бракосочетания. Это слово заставило сильно биться сердце Элен. Она знала, что скоро состоится свадьба, она ни о чем другом не думала с утра до вечера, но увидев на бумаге слово «бракосочетание», написанное рукой Амбруаза, она почувствовала сильнейшее волнение. Она перечитывала письмо, задерживалась на других фразах, но ее взгляд невольно возвращался к этому слову, словно оно было написано огненными буквами. Свадьба, брак. Почему эти слова вызывали у нее тревогу? Однажды дождливым вечером, когда они с матерью сидели в салоне перед камином, в котором, несмотря на лето, горел огонь, леди Гарриэтта вздохнула и сказала, обращаясь в Элен:
— Дорогая, тебе нужно знать кое-что, потому что ты скоро выйдешь замуж.
Помолчав и вздохнув еще раз, словно стараясь набраться мужества, она продолжала:
— Так вот, брак — это. — и замолчала.
— Да, мама? — сказала Элен, ожидая продолжения.
Леди Гарриэтта покраснела. В этот момент в комнату ворвалась Брижит, державшая в руке зажженную лампу. Извинившись, она повесила лампу на стену и выскочила, унося с собой лампу, которую требовалось заправить.
На этом откровенный разговор с дочерью закончился. Элен представляла, что вечером после свадьбы между мужем и женой что-то происходит, но не знала, что именно. Более того, она и не стремилась узнать, надеясь, что это какой-то несущественный момент перед началом совместной жизни с Амбруазом, когда между ними установится полное взаимопонимание, укрепляемое любовью и совместной работой.
Когда однажды утром Гризельда проснулась, на нее снизошло озарение. Как только она не подумала об этом раньше? Как она могла оказаться такой глупой? Боже, только бы не оказалось поздно! Только бы дождь и ветер не унесли его, в то время как ее терзали бесплодные переживания!.. Письмо! Конечно, он оставил ей письмо! Он не мог прислать его по почте на остров, потому что оно могло попасть в другие руки. Но он должен был написать ей!.. И оставить письмо в самом надежном месте! Конечно, этим местом был зеленый храм их любви. Возможно, он долго ждал ее там, в то время как она бессмысленно сидела на острове, где он не мог показаться.
Она поспешно оделась, загнав до полного изнеможения Молли, вскочила на велосипед и помчалась к зеленому убежищу, где он мог все еще ждать ее. Если его там не окажется, она обязательно найдет в дупле старой ивы письмо, несколько слов, что-то такое, что сразу же объяснит ей все.
Оказавшись на перекрестке, где в разные стороны расходились три дороги, она сообразила, что не знает, какую дорогу ей выбрать. С самой первой их совместной прогулки она интересовалась только шофером. Сидя рядом с ним в облаке синего дыма, она смотрела или вдаль, куда машина уносила ее, или на Шауна. Или вообще никуда не смотрела. Ее совершенно не интересовала дорога. Она не представляла, где они находились. Это не имело значения. Важным было только находиться возле него на дымящем и грохочущем железном драконе, уносившем их к новой жизни.
Несколько дней она металась по дорогам, безуспешно пытаясь найти несколько ив, склонившихся над ручьем. Однажды ей показалось, что она узнала осиновую рощу. Но войдя в лесную тень, она оказалась в совершенно незнакомом месте. Здесь не было ни ручья, ни ив, ни усеянной листьями и цветами лужайки. И она поняла, что никогда не найдет то место. Зеленое убежище захлопнулось и исчезло, как было с Мерлином. Но существовало ли это место в действительности? Ее тело еще помнило о пережитой тогда радости, но сознание ни в чем не было уверено. И она перестала искать. Но не переставала думать об этом человеке, появившемся ниоткуда и бесследно исчезнувшем в неизвестности.