— Кто знает, — озвучила ее мысли Марина Щегол, — может, мы еще будем работать в одном шоу! Арина — Марина! Звучит ведь, правда?
Впервые за время своего пребывания в Питере Арина непринужденно улыбнулась.
— Звучит, — подтвердила она, когда лифт остановился.
В комнате Марины Арина, к своему ужасу, обнаружила ужаснейший беспорядок, да еще с десяток бутылок.
Куда деваться, — явно притворно вздохнула красивая шатенка, — гости приходят и уходят, а пустые пузыри остаются!
Замечание новой подруги показалось Арине философским и имеющим глубокий смысл.
А вот то, что комната безымянной старушки имела вполне благопристойный вид, Арину не могло не обрадовать. Да и сами растения, которыми была заставлена почти вся комната, не требовали такого уж тщательного ухода, как расписала ее новая подруга: китайские вишни, несколько роз в горшочках, «келлодендрон госпожи Томсон» (красивое название для отвратительного побега, выдающего лишь забавные широкие листья. Впрочем, иногда он может и красиво расцвести). Вот и все. Но и так комната казалась увитой зеленью, «озелененной».
— Своих приятелей я сюда не пускаю, — пояснила Щегол, протягивая девушке ключ. — Держи, теперь он у тебя одной! А вот от квартиры! Но учти, — продолжала высоченная шатенка, — с тебя приходится мало-мальская квартплата!
— Как же? — растерявшись, спросила Арина. — Ведь я вместо тебя буду ухаживать за комнатой твоей старушки?
— А пить с моими друзьями ты, что ли, не будешь? — своим громким голосом возразила «баскетболистка».
— Ну, вообще-то...— вяло согласилась Арина.
Состав мурманского поезда уже грохотал по подъездным путям Московского вокзала, пассажиры вытаскивали в проходы баулы, чемоданы и сумки, а девушка провинциального вида все еще задумчиво сидела за столиком боковой полки плацкартного вагона.
«Вот и Петербург, — думала она. — Интересно, где будет ждать меня Олег? Наверное, в конце перрона, как принято. Как встретят меня его родители, понравлюсь ли я им?» Наташа знала, что она некрасива, и могла критически относиться к своей внешности: неправильные черты лица, небольшой рост, чуть кривоватые ноги.
Зато она была очень доброй, отзывчивой девушкой. Недаром же она приютила тогда убегавшего от комендантского патруля солдатика. Самоволка грозила ему гауптвахтой и как минимум зуботычинами в придачу.
После этого Олег — так звали того солдатика — брал увольнительные на те дни, когда ее родители уезжали на дачу, и тот, кто знает, как тяжело в армии без женщин, понимает, с какой неизбежностью дальше развивались события.
Стояло — причем довольно жаркое — лето, и выбирать подходящие дни и ночи не составляло никакого труда.
Каждый в армии решал свои половые проблемы как мог: кому-то посчастливилось найти путь к сердцам девушек из медсанчасти, кто-то рисковал, перемахивая через окружавший воинскую часть забор, прямо в кустах заняться любовью с какой-либо из ошивавшихся рядом дам не слишком тяжелого поведения, а кое-кто ухитрялся проникать в спальни жен офицеров. Но это уже был верх лихачества. Нередко такие «военно-половые» романы кончались трагически.
Ко многим изредка наведывались их старые, приобретенные еще на гражданке подруги.
У Олега такой подруги не было, но он сам считал, что ему, безусловно, повезло больше всех. В последнюю ночь перед «дембелем» им выпала еще одна ночь, родители снова были на даче.
— Слушай, а может, неправильно, что они меня ни разу не видели, что я ни разу не заскочил с ними познакомиться? Конечно, мы бы не смогли при них заняться этим, — в свете ночника Наташа увидела его улыбку, — но так, выпить чашку чая, попытаться договориться, чтоб они отпустили тебя ко мне в Питер...
Наташино сердечко затрепетало. От радости она даже растерялась.
— Зачем? — дрожащим голосом спросила она, и надеясь и не веря одновременно.
— Чтоб мы могли пожениться, глупыха! Иди сюда! Ну, не реви, не реви! — И он начал целовать ее мокрое от счастливых слез лицо.
Тогда же они решили, что Наташа приедет в Питер, как только договорится с родителями, что по их расчетам должно было случиться дней через пять.
Родители достаточно охотно отпустили девушку: все-таки Петербург — город, в котором и образовательный уровень выше, и вообще больше возможностей для только что закончившей школу девочки.
И вот она в Петербурге!
— Девушка! — Проводница потрепала ее за плечо. — Вы что, собираетесь ночевать в поезде?
Наташа очнулась от воспоминаний и покраснела:
— Простите, я задумалась.
Подняв свой огромный баул, Наташа дошла до конца перрона. Олега там не оказалось. Девушка так отчаянно-недоуменно начала озираться по сторонам, что на нее сразу набросились желающие сдать приезжим свои, а может быть, и чужие, квартиры: старушка в вязаной телогрейке и молодой шустрый парень.