Выбрать главу

—Сейчас! — зло отрезал Коля. — Только шнурки по­глажу...

—Ты это что себе позволяешь?! — насупился Борисыч и привстал.

—Да не обращайте внимания, Александр Борисович, это у меня нервное. — Коля решил взять себя в руки и выслушать «благодетеля» до конца.

—Нервы лечить надо! Пей элениум. На этот раз я ничего не слышал... Значит, так: ты хорошо стреляешь?

—    Никто из тех, в кого я стрелял, пока с жалобами не приходил...

—Хорошо. Миша выдаст тебе инструмент. Съездишь с ним в тир и пристреляешь... Вот фото. Этот человек мне мешает. Понял?

—Понял... А не пошел бы ты на... — Коля резко встал и, опираясь руками о стол, посмотрел Борисычу прямо в глаза. — Ты, гад сытый, сам учись стрелять, если тебе нужно!

—Он коротко сплюнул и пошел к выходу из Борисычева кабинета.

—Да, — обернулся он от двери, — актеру своему став­ку-то урежь. Плохо играет. Не верю!

—Стой! Ребята, возьмите его! — закричал Александр Борисович, краснея от гнева.— Открутите этому... что хотите!

Навстречу Николаю выскочили, глупо ухмыляясь, двое толстомясых из личной охраны Борисыча.

Уход, блок, атака — и охранники тихо сползли по стенке. Коля нагнулся и проверил пульс на шее упавших в борьбе за неправое дело.

«Все нормально. Рассчитал правильно. Жить будут!» — определил он для себя. Потом, поискав глазами, нашел достойный объект для «финального хлопка дверью». Ми­ловидная секретарша, беспечно игравшая в «Дум», только тихонько взвизгнула, когда монитор ее компьютера был снесен со стола, как спичечный коробок.

—Извините, девушка, — мягко сказал Николай и вышел вон.

—На улице, возле подъезда, в котором находилась кон­тора Борисыча, в грязной «восьмерке» скучали еще двое атлетов. Николай подошел к машине и постучал в стекло. Один из скучающих лениво поднял глаза:

—Чего надо?

—Выйдите на минутку, разговор есть...

Бойцы недоуменно переглянулись, но все-таки вышли.

—Ну?

—Я вот чего хотел вам сказать: вы бы, ребята, поды­скали себе другое место работы. Здесь бьют.

—Кто? — искренне не поняли его бойцы.

—Я.

—Оборзел?

—Оборзел! — переглянулись атлеты и угрожающе двинулись на Колю.

Хлоп! Хлоп! Один, хрюкнув, сунулся на капот машины, второй с изумлением в глазах осел на асфальт.

—Ах ты... твою мать! — выругался Борисыч сквозь зубы, наблюдая в окно как унижают его людей. Нервно схватив трубку радиотелефона, он, не глядя, набрал номер:

—Миша? Кудрявцев вышел из-под контроля... Кто-то ему все раскрыл... Не знаю, да это пока не важно! Срочно пошли за ним троих самых лучших... Я хочу, чтобы его яйца сегодня вечером лежали на моем столе! Да, так!

Зло отшвырнув трубку, Борисыч упал в кресло и за­курил. «Как он допер, спортсмен безмозглый? Кто ему сказал? Ну, ничего, ему еще икнется!..»

Вечером Миша приехал к Борисычу в Канатный бар гостиницы «Санкт-Петербург» с докладом о проделанных за день операциях. Его сразу неприятно поразило, что Аль откровенно нажирается мартини. Полупустая бутылка «Россо» стояла перед шефом.

—Добрый вечер, Александр Борисович!

—Хм, — вместо приветствия буркнул в ответ Гольд-ман. — Ты кого послал к Кудрявцеву?

—Как вы и просили, самых лучших. Братьев Банайтисов и Макса Максимова... Но они чего-то еще не звонят. Наверное, ищут.

—И не позвонят. В Куйбышева они все, на нейрохи­рургии. Лежат и ждут, когда ты им манной кашки принесешь. Облажался ты!

—Александр Борисович!

—Я уже сорок девять лет как Александр Борисович! Не прост оказался Коля! Придется тебе самому им за­няться!

—Михаил молча пожал плечами.

—Хотя...— Александр Борисович плеснул себе еще мартини, выпил залпом, будто водку, скривился и продол­жил:— Есть у меня еще один вариант... Бескровный. Дай-ка мне трубочку...

—Леночка? Узнала? Это я, Александр... Слушай, ты мне очень нужна... и дружок твой... Коля, что ли? Да. Подъезжайте в Канатный, я вас здесь буду ждать... Только ты Коле ничего не говори... у меня для него приятный сюрприз... Через сколько вы приедете?.. А ты найди его, это очень важно... Все. Я буду ждать вас здесь до упора. Пока.

Он вернул трубку Мише и удовлетворенно потер руки:

Будет сюрприз подонку! Полкоманды, гад, по койкам разложил! Давай, Михаил, подтягивай сюда всех, кто остался. Размести так, чтобы сразу в глаза не бросались. Делай что хочешь, но выпустить ты его не должен. Он теперь мой личный враг. Я объявляю ему эту, как ее... вендетту!

Миша, выслушав цветистую тираду Аля, как-то неоп­ределенно пожал плечами и отправился выполнять поручение.

Лена приехала часа через два. Аль-Борисыч был уже мрачно пьян, рядом с ним как изваяние сидел Миша.

—Ну и где твой супербоец? — вместо «здрасьте» бросил «папик».