Но девушка и сама уже успела устыдиться своего порыва. Анна Семеновна, что они сделали с ней?! Она не имеет права убегать, оставляя им беспомощную Колину маму! Вперед! Ты же смелая девочка, Леночка!
— Александр Борисович, с Анной Семеновной все в порядке? — холодным официальным тоном осведомилась она, глядя на экс-спонсора с высоты своего роста.
—Тот непринужденно рассмеялся:
—Что может случиться со старой леди в обществе джентльменов? Мы попили чайку, потолковали о том о сем: о погоде, о ее сыне. Странно, что она даже не знает, где тот может находиться, не правда ли? Может быть, это тебе известно, а?
—Нет. Коля сказал, что ему необходимо исчезнуть — он так и сказал «исчезнуть» — на несколько дней, может быть, недель, и попросил приглядеть за его матерью.
—Ох, не верится мне, чтоб ни мать, ни любовница... — Для полноты игры Лена хотела влепить Аль-Борисычу пощечину, но ее удержали. Теперь в комнате было уже три бойца Аль-Борисыча. «Остатки гвардии собрал, значит, задал тебе Колька перцу!» — только и смогла она мстительно подумать. А Аль-Капоне-Борисыч невозмутимо продолжал: —...чтоб ни мать, ни любовница не знали, где может находиться их объект обожания. Господа, приготовьтесь провести даму в комнату к старой леди.
Сердце сжалось в горошину, но застучало чугунной «бабой» на стройплощадке. Последние надежды, хохоча, покидали Лену. Но вера еще оставалась с ней. Вера в то, что она выдержит все, что бы над ней сейчас ни сотворили, вера в то, что Колька если не спасет, то по крайней мере отомстит этим подонкам. Она не была уверена только в одном: сумеет ли она не расколоться, не назвать тот связной номер телефона на Комендантском, который Николай оставил ей на всякий пожарный, если начнут издеваться над полупарализованной Анной Семеновной.
—Сейчас я проведу маленький психологический эксперимент. Довольно жестокий, но... что, бишь, я говорил там в начале нашей встречи? Нечто о том, что милосердные да помилованы будут? Да! Вопрос: кем? Естественно, тем, к кому они проявляли милосердие. Но ты не пожелала стать ко мне милосердной, не сказала, где наш всеми любимый Кудрявцев прячется, поэтому и я буду к тебе не особенно милостив. Может, Анна Семеновна тебя помилует, скажет. Анна Семеновна, — повысил голос он, — так где, говорите, сынок ваш?
—Так я уже говорила вам, Александр Борисович, — раздался ничуть не испуганный голос из комнаты Колиной мамы, — на юге он, в отпуск, сказал, еду. Идите же быстрее, ваш чай стынет!
—Бедная Анна Семеновна еще ни о чем не догадывалась!
—Вот видишь, Леночка, и она ко мне не слишком милосердна, — продолжал объяснять суть своего «маленького психологического эксперимента» Аль-Капоне-Борисович, — но, может, все же к тебе... Итак, сейчас мои бычки тебя разденут и, голенькую, привяжут к кровати, в ногах старой леди, лицом к ней, естественно. Мы даже приподнимем подушки нашей уважаемой Анны Семеновны, чтоб она могла лучше видеть твое чудное личико. Придется, правда, закрепить ей пластырем веки, чтоб она не вздумала закрывать глаза. И рты мы вам тоже затыкать не будем. Так что можешь кричать, не стесняться. Бычки мои молодые, застоялись, заскучали без женской ласки, думаю, их надолго хватит.
«Быки»-бычки довольно замычали. «Не дрейфь, Леночка, ты же смелая девочка! Сейчас для тебя главное — тянуть время и попытаться хоть как-то расшатать эту дивную гармонию планов Аль-Борисыча!» Тянуть время! Кажется, так недавно и вместе с тем так давно она уже оказывалась в подобной ситуации. Но тогда была хоть какая-то надежда на помощь! А сейчас?! Вот она, последняя и изменчивая, убегает, виляя бедрами.
—Что-то вы все на бычков своих сваливаете, Александр Борисович, — поинтересовалась Лена с таким видом, словно речь ранее шла о каких-то абстрактных и четвероногих бычках и телках, — вы, ребята, ведь знаете, что я чуть не год у него ночевала. Как вы думаете, сколько раз он меня трахнул? Да ни одного. Почетно иметь шефом импотента! Или кастрата, не знаю, не проверяла, честное слово! Покажись хоть напоследок, Аль-Борисыч, расстегни штанишки...
Кто-то успел хрюкнуть.
—Молчать! — заорал Александр Борисович.— Говорить будешь в ногах у старой леди! Раздевайте ее, ребята, сладкий кусочек, я проверял!
—Что случилось, Александр Борисович? — донесся слегка обеспокоенный голос Анны Семеновны. — Наверное, Леночка пришла? Пропустите ее, это очень хорошая девушка.
—Пропустим. И не по одному разу, по кругу, — сказал Аль-Борисыч, — ну же, раздевайте...
Время! Тянуть время! Где оно, время?! Дорастягивала, лопнуло! Нет больше у тебя времени! Аут!
Воспользовавшись паузой, Лена незаметно расстегнула сумочку, опустила руку, нащупала револьверчик: «Если в упор, то и из строя вывести можно, а так — хоть попугаю. Ох и постреляю напоследок! Может, выстрелы привлекут кого-нибудь в квартиру? Да нет, стены толстые — старый дом. А если и привлекут, то будет уже...»