«Решают судьбу Николая...»
Почему он не позволил изрешетить этого ублюдка?
Но вот за дверью установилась тишина. И тут Ленины нервы не выдержали. Схватив сумочку с револьверчиком, она выскочила в смежную комнату и... застыла от удивления. Миша с Колей совершенно дружески потягивали неизвестно откуда взявшийся коньяк.
—А где Аль-Борисыч? — тупо поинтересовалась Лена — «А зачем мне Александр Борисович?»
—Король умер — да здравствует король! — подмигнул ей Коля. — Присаживайся, маленькая моя, все позади.
—Вы убили его? — ахнула Лена, то ли с ужасом, то ли с облегчением отыскивая глазами окровавленные останки «папика».
—И съели! — бесстрастно резюмировал Миша. Ничего не понимая, в отчаянии Лена перевела взгляд на Колю.
—Хлебни коньячку, Ленка, ты так намучилась за эти дни. Любимая, ты так много сделала для меня! Это — твоя победа! Ты что же, теперь начнешь переживать за спонсора? Я понимаю, столько лет рядом — не шутка.
—Дурак! Это ты мстишь мне за те годы, что я не осмеливалась броситься тебе на шею? Но все-таки что с Алем? — спросила она, принимая еще дрожащей рукой рюмочку с темно-коричневым благоухающим «Луи Трэз».
—Нормально все. Завтра проводим на курорт. Если хочешь — вместе.
—Дурак... — А что еще она могла сказать?
Миша, предчувствуя, что сейчас здесь начнутся некоммерческие события, далекие от сферы его интересов, встал и, подойдя к Лене, поцеловал ей руку:
—Я надеюсь, что мы останемся друзьями? Я с вами прощаюсь. Коля, не забудь проследить за пенсионером. Если что — звони мне.
Едва за Мишей захлопнулась дверь, Лена бросилась к Коле, обвила его шею руками и по-детски беспомощно всхлипнула.
—Коленька, родненький, неужели все кончилось? Теперь все-все будет хорошо, правда?
—Правда...— Коля нежно погладил ее по голове. Еще некоторое время они сидели молча, потрясенные происшедшими событиями. Лена тихонько всхлипывала, а Коля что-то ей шептал. Автор не будет пересказывать вам их беседу — должно же у людей быть что-то личное.
—Ладно, Ленок, я пойду... Надо все-таки исполнять то, что обещал. Ты там маме чего-нибудь наври поубедительнее, успокой...
—Куда ты пойдешь?
—Да к Борисычу. А то он сидит на улице в своей тачке, ждет.
—Ты уверен? Он, наверное, давно уже дома...
—Плохо ты знаешь этих людей. Он ждет. Это точно!
—Ладно, я все понимаю... Ты теперь будешь работать на Мишу?
—Да нет, я бы так не сказал... Мы с ним теперь не то чтобы партнеры... — Николай задумался. — Правильнее будет сказать — я его личный консультант и порученец.
—Тебе это надо?
—Надо не надо... Жить как-то надо,— неудачно скаламбурил Коля. — Во всяком случае, это не Аль-Борисыч. Мишино слово дороже денег. Да ты не волнуйся, маленькая, все нормально.
—Ты только приходи скорее...
—Ну! Уложу старичка баиньки — и сразу к тебе! Николай крепко поцеловал Лену и быстро вышел.
А та, освободившаяся наконец от всех страхов и мучений последних недель — ведь почти целый месяц кошмара, — сбросившая с себя напряжение и ужас последнего часа, просто танцевала по квартире. И первым делом, конечно же, метнулась в комнату Анны Семеновны.
—Леночка, я тебя не узнаю! Что происходит? Какие-то минуты назад ты была вся в слезах и показалась мне ужасно напуганной, я была уверена, что произошло что-то страшное, волновалась... Потом, когда ты вышла, я слышала какие-то голоса из большой комнаты, мне показалось даже, что Колин... И вот ты снова появляешься, но уже сияющая от счастья, хотя твои слезки еще не успели обсохнуть. Скажи мне наконец, что происходит?! Имеет право умирающая старуха мать знать, почему сын не показывается чуть ли не месяц? Что это за отпуск?!
—Во-первых, вы вовсе не старуха, Анна Семеновна, — Лена заботливо уложила больную поудобней, — и вообще теперь мы обязательно постараемся вас вылечить. А плакала я потому, что мне сказали, что Колина служебная командировка должна продолжиться. Но вы же знаете своего сына — и уж простите, что он к вам не заглянул, времени не было ну совсем ни минутки, — Коля действительно заходил и сказал, что все уже позади и он скоро вернется. В смысле, его служебное задание, ну, командировка (наверное, впервые в жизни Лена не осознавала, что она несет). И нужно только срочно уладить всем вместе один момент, нанести последний штрих... Вот все и отбыли, срочно, не попрощавшись... И вот поэтому я счастлива: Коля придет к вам очень скоро!
—Счастлива, что я увижу Колю? Или — что он увидит меня? Или тому, что ты его увидишь, а, Леночка?
—И первое, и второе...— Лена предприняла отчаянную попытку не покраснеть,— ну, и третье отчасти...
—Ох, отчасти ли? Скорей от счастья, прости уж больной женщине каламбур дурной. Что все же произошло с Колей, Леночка?