—Ты меня на «понял - не понял» не бери,— начал злиться Коля, — вали отсюда! Не о чем нам с тобой разговаривать!
—А-а!!! Бля! Да ты, сука, еще и говорить со мной не хочешь?! — В глазах у парня зажегся какой-то нездоровый огонек. — Ну, бля, получай, бля!
В его руке блеснуло лезвие ножа, и он сделал резкий выпад в сторону Николая. Тот совершенно машинально перенес вес тела с одной ноги на другую, убирая корпус с направления удара, и несильно ткнул раскрытой ладонью в лицо нападавшего. Ясно было видно, что у «блатаря» не все в порядке с головой; Коля хотел его не бить, а лишь оттолкнуть подальше, чтобы спокойно сесть в машину.
Парень от тычка нелепо замахал руками, пытаясь удержать равновесие, но не смог и рухнул, не группируясь, затылком прямо на край криво уложенной крышки люка.
Раздался противный глухой удар.
Секунд пять он странно сучил ногами, изо рта у него вытекла тонкая струйка алой крови, потом он внезапно выгнулся дугой, издал нечленораздельный звук и обмяк... На неопрятных брюках медленно растекалось темное пятно. Резко запахло мочой.
—Коль, Коль, ты чего наделал-то, — спрашивал его дрожащим голосом Алексей, бессмысленно дергая за рукав и не отрывая взгляда от распростертого тела. — Ты же его... того... убил... Коля...
Николай и сам все прекрасно понимал, уж чего-чего, а «жмуров» он перевидал достаточно... Но как это могло случиться? Нелепость какая!
— Ой, ой, батюшки, да что же это делается?! — истошно запричитала вдруг какая-то старушка, и почти одновременно с ее воплями из черноты арки к Алексею с Николаем метнулась юркая тень.
Раз! И тень уже улепетывает обратно под арку, сжимая в руках Лешин дипломат!
—Стой! Куда! — рванулся было за тенью Николай.
—Сам стой! — остановил его Леша. — Ты же только что человека убил! Мотаем отсюда, быстро! Может, номера машины и не заметил никто!
Спустя десять минут они судорожно курили в глухом дворе на Выборгской стороне.
—Во влипли, во влипли! — причитал Леша. — Мало того, что ты дров наломал, так еще и денег лишились...
—Э! Ты же сам меня остановил, сказал, чтобы я за этим не бегал! — возмутился Коля.
—Сказал, не сказал, — передразнил его курьер. — Мало ли чего я ляпнуть могу от страха! А деньги охранять — твоя забота! Ох, открутит нам яйца Аль-Борисыч, точно открутит! Там ведь пятьдесят тонн бачинских было! Чего делать-то теперь?
—Не ссы! — с мрачной решимостью в голосе произнес Николай. — Тебе ничего не будет, да ты ни в чем и не виноват. Я и так скажу. Поехали к Аль-Борисычу. Прятаться по дворам все равно никакого понта нет...
—Ну, поехали... А ты не боишься?
—Я свое уже отбоялся. Заводи!
К Аль-Борисычу они попали мгновенно: стоило им перешагнуть порог офиса, как двое толстомясых атлетов, не говоря ни слова, проводили их в кабинет к САМОМУ.
—Ну-с, Рэмбо херов, чего ты натворил?! — спокойненько так спросил Борисыч Колю, когда они остались наедине. С бледным и заикающимся Лешей он даже и говорить не стал, а просто выгнал его из кабинета небрежным и нетерпеливым движением руки.
—Я что, нанимал тебя прохожих убивать? А? Я нанимал тебя охранять МОИ деньги!
—А откуда...
—От верблюда! В Петроградском РУВД у меня тоже свои люди есть. Позвонили уже. Порадовали.
—Да все как-то очень уж нелепо вышло: этот придурок к Леше стал приставать, потом нож, потом откуда-то мальчишка выбежал и кейс у Лешки рванул... В общем, виноват только я. Мне и отвечать!
—Ой, какой прыткий, — «отвечать»! А ты хоть знаешь, что это значит — «отвечать»? И чем ты будешь отвечать? Что у тебя есть? Молчишь? Вот так-то... Правильно, молчи. Молчи и слушай, что тебе умный старый человек говорить будет. Да слушай в этот раз повнимательнее!
Аль-Борисыч откинулся в кресле и посмотрел на Колю с «ленинским» прищуром. Николай, несмотря ни на что, держался молодцом. Другой на его месте давно бы расплылся киселем.
—Так вот. То, что ты проворонил мои деньги, я тебе пока — ПОКА! — прощаю. У тебя назревают гораздо более крупные неприятности. Мокруха. Но ты лично мне симпатичен, да и мать твою мне жаль. Поэтому я тебе помогу. Последний раз! Все твои вопросы я решу, от цветных тебя отмажу. Но не за «спасибо», как ты сам понимаешь. С этой минуты ты — мой! И каждое мое слово — приказ. Понял? Ошибешься еще раз...
Аль-Борисыч тяжело замолчал. Николай не знал, что можно сказать или возразить в подобной ситуации.
«Да, паря, вляпался ты по самое не могу!» — грустно подумал он.
Ее попросту пустили по рукам — Арина это понимала, но, черт побери, сколько можно жить в бедности. Ладно — в общаге, но экономить каждую тысячу, каждый доллар унизительно. Зато теперь она чувствовала себя самостоятельной и могла больше не слать телеграмм родителям, клянча денежные переводы, могла презрительно усмехнуться в ответ на предложение Майка выпить чашку кофе в каком-нибудь дешевом кафе. И впереди ждала сказочная Ямайка, валютный заработок. Мысленно Арина уже срежиссировала свое Большое Королевское Возвращение в Россию: банкет подругам, да такой, чтоб утереть нос Лене — надо же, она ее еще будет осуждать! Сама небось нашла «папика-спонсора» и живет спокойно, вроде бы и не стремится ни к чему, торчит то в общаге, то у Коли... Арина от досады сжала кулаки: ее бесило то, что Коля пренебрег ею — ею! — а Лена как бы ничего и не заметила, по-прежнему просто дружила с явно влюбленным в нее парнем, будто ничего не произошло. Ну ничего, по возвращении Арина покажет этому горе-охраннику настоящий шик. Нужно будет купить машину... или квартиру... а лучше — подцепить на Ямайке богатого американца, остановиться в «Невском Паласе», пригласить Кудрявцева на чашечку кофе и как экзотическую игрушку представить вальяжному мужу «русского гладиатора».