Сима пришла к Комовой несколько позднеё в сопровождении Коли Субботина, по лицу которого трудно было что-нибудь прочесть, а вот Сима вся пылала негодованием.
— Бессовестная ты, Тамарка, до чего бессовестная? Так гнусно воспользоваться Вариной простотой. Какой ты к черту рационализатор, если и станков-то как следует не знаешь. Нет, тут что-то не чисто!
Комова, приподняв брови, с рассеянной надменностью слушала её. Она ждала этой минуты и боялась, что, поступи Сима иначе, Тамара, чего доброго, могла и выдать себя, ну а криком — криком её не запугаешь! Пусть откричится, благо за шумом станков её никто не слышит. А вот оскорблять она себя не позволит!
— Тебе придется извиниться, Кулакова, — неподдельно вспыхнув, пригрозила Тамара. — Сходи в бриз, там тебе скажут, какого числа поступила от меня заявка и когда было произведено опробование в экспериментальном цехе. Не одна твоя Варенька работает! Я вынашивала эту мечту с давних пор, ни сил, ни здоровья не щадя. Спросите, повторяю, в бризе, у Титова, наконец спросите у народа. Во всех сменах знают!
— У народа мы спрашивать не будем, а спросим у тебя на бюро, как ты дошла до такой жизни… А Титов у нас новый человек, он тебя не знает, — отвечала ей Сима все с той же запальчивостью.
Но Тамара, быстро смекнув, что Сима не Варя, на деликатность рассчитывать не приходится, может прокричать, собрав любопытных, целый день, тут же изменила тактику.
— Дайте мне работать, дайте мне работать! — слезливо обратилась она к подходившему Ивану Титову, хватаясь руками за голову. — Иван Семенович, да что же это такое?!
— Пойдем, Коля, а то она истерику закатит, — брезгливо сказала Сима. — Пойдем, все равно на ворованном далеко не уедет!
— Ответишь мне, ответишь, есть свидетели — взвизгнула Тамара, решая вгорячах тут же бежать и жаловаться на Кулакову повсюду. Присутствие людей на агрегате — подошли, кроме Титова, Белочкин и инженер бриза — охладило пыл Тамары.
— Вы видите, что получается? — проговорила она уже с привычной улыбкой на губах, обращаясь к посетителям, впрочем больше уповая на поддержку инженера бриза, который ничего не знал о работе Ждановой. — Чего мне только приходится выслушивать!..
— Ну, это недоразумение не в счет, вы автор! — отвечал инженер. — Они и ко мне прибегали.
— Да?.. И что? — спросила сразу осипшим голосом Тамара. — Вы сказали им, что против фактов но но прешь, сказали? — продолжала она, и голос её приобрел прежнюю силу. — Против фактов не попрешь — вот факт, — заключила она. — Как же вы защищали права автора?
— Успокоитесь, товарищ Комова, права автора защищали факты, как вы сказали, и они ушли ни с чем.
— Однако они подозревали что-то, правда? — спросила, помолчав, Тамара. Но теперь волнение её было наигранным. — Нет, я не успокоюсь до тех пор, пока они не извинятся передо мной!..
Вечером Тамаре Комовой предоставили слово у микрофона заводского радиовещания. В редакции ей предложили почти готовый текст выступления, несколько измененные отрывки из сегодняшней статьи, которые оставалось ей зачитать.
«Я надумала… Я решила… Я выполнила»— без конца повторялось в выступлении. Все я да я.
Тамара поморщилась, вспомнив как проучили се за это на комсомольском собрании, и попросила разрешения написать текст заново.
— Скромнеё надо, товарищи, скромнеё, — несколько рисуясь, сказала она, понимая, что выигрывает таким заявлением в глазах сотрудников.
И все же тревожно ныло под ложечкой. Кто знает, может, пока она здесь рисуется своей скромностью, Кулакова настрочила на неё донос и вот-вот раздастся телефонный звонок и редактору предложат отложить её выступление. Тамара боязливо покосилась на мирно молчавший телефон: ведь он мог каждую минуту стать предвестником её крушения!.
Выпив из графина целый стакан шипучей воды, Тамара взяла новый лист бумаги. В какой-то мере обезопасить себя от наскоков Кулаковой — вот что требовалось сейчас. А доказать Сима все-таки ничего не сможет! Но нехорошо, когда за восходящим в известность именем тащится, пусть даже небольшая, тень. Пресечь её, в корне пресечь, пока не поздно, и главное — во всеуслышание!
«Я и моя подруга по работе, Варя Жданова, не раз задумывались о том, что мне удалось осуществить сегодня, а она, несомненно, сделает это завтра и, может быть лучше меня… — бойко писала Тамара, поздравляя себя с удачной находкой. Раздосадованные лица Кулаковой и Вари Ждановой возникали перед Тамарой как вещественные доказательства её правильного дипломатического хода. Пусть-ка попробуют теперь подсидеть её!..