Поднявшись на трубы, они быстро зашагали по ним и скоро нагнали бригаду Свиридова. Фрося пристально взглянула на Соню и, заметив ее смущение, вздохнула и отвернулась. Соня почувствовала, что Фрося догадалась о случившемся, и поспешила отойти в сторону.
Из-за леса показался желтый край месяца. Его нежный свет, как пыльца, засверкал над полянами. Соня работала одна. Аржанов не подходил к ней, он вертелся около разливальщиц и подошел только тогда, когда была залита гидромассой вторая карта.
— Скучаешь? — спросил Аржанов, стараясь не смотреть на нее.
— У Барсукова бровки высокие, и гидромасса не прорывает их, — отозвалась Соня и тяжело вздохнула.
Гидромасса бурлила на карте. В ней искрился лунный свет, отражались звезды. Над канавами плыл жидкий туман, закрывая бегущую в них черную воду. Легкое бульканье и шипение слышалось в тишине.
Аржанов ничего не ответил Соне. Он метнулся от нее и скрылся из глаз.
На соседней карте бродили разливальщицы, увязая до колен в гидромассе. Их длинные тени, как привидения, метались по сверкающей поверхности. Глаза Сони не останавливались ни на разливальщицах и их тенях, ползущих неуклюже за ними, ни на алмазных переливах бурлящей гидромассы — они искали в темноте Федю, такого красивого, такого близкого ей теперь человека.
Идя вдоль бровки, она не видела его, но образ его стоял перед нею.
«Куда он делся»? — подумала Соня. Ей хотелось, чтобы он был возле нее. Она пошла быстрее, всматриваясь в темноту. Вдруг до ее слуха донесся сильный шум. Забыв о Феде, она бросилась вперед. Гидромасса широким потоком низвергалась с карты в канаву.
«Такую бровку — и прорвала!» — удивилась Соня.
Как только она заделала прорыв, сильное бульканье гидромассы заставило ее прислушаться. На противоположной стороне она обнаружила еще прорыв. «И тут прорвалась!» — изумилась она еще больше и, быстро работая лопатой, засыпала ее. Не успела управиться здесь, как гидромасса забурлила в другом месте, еще дальше по бровке. Заделав и этот, бросилась на новый. Ноги увязали в гидромассе. Соня вспотела и тяжело дышала от усталости и страха: уйдет гидромасса с карты, захламит все канавы.
Недалеко от нее мелькнула тень, согнулась и застыла на месте.
«Что это? Кто-то разрывает бровку!»
Соня, пренебрегая опасностью, кинулась вперед. Тень метнулась дальше, присела. Соня устремилась к ней. У нее уже не было никакого сомнения, что кто-то прорывает бровки. Соня подкралась к человеку. Сзади подняла над его головой лопату и громко вскрикнула:
— Зачем разрываешь бровки, гад?!
Человек быстро выпрямился и приглушенным голосом сказал:
— Что орешь, сумасшедшая?
У Сони расширились глаза — перед нею стоял Федька. Она смотрела на него и ничего не понимала.
— Не видишь, что это я? — прошипел Аржанов, озираясь. — Ну, что глаза вылупила? Я верхнюю воду спускаю, чтобы скорее гидромасса подсыхала.
— Так ведь воду через два дня полагается по инструкции спускать…
— Много ты понимаешь! Не всегда через два дня, можно и раньше, если состав гидромассы достаточно густ и она, попав на карту, сразу оседает на дно. Я ведь техник, знаю все это. Знаю, когда можно так делать, а когда нельзя… — пояснил серьезным тоном Аржанов.
Соня растерянно глядела то на Аржанова, то на сбегавшую в канаву гидромассу. Она не могла заметить выражение лица Федьки. Лунная муть и болотистые испарения то и дело закрывали его. Соня молчала. Аржанов, почувствовав, что она поверила ему, нагнулся к гидромассе, зачерпнул ее в ладонь, потер, понюхал и сказал:
— А вот теперь пошел другой состав. Спускать воду больше нельзя. Давай быстрее засыпать открытые места в бровках.
Они засыпали прорывы.
До конца смены Аржанов уже не отходил от Сони. Он был чрезвычайно внимателен к ней: то говорил ей нежные слова, от которых сердце девушки наполнялось счастьем, то заглядывал ей в глаза, свет которых был ярок в темноте, то изредка обнимал ее и целовал.
На востоке заалела полоска неба — занималась заря. Ее свет слегка подкрасил дымящиеся испарения и карты. Технорук участка Лузанов с коммутатора позвонил в телефонную будку разлива:
— Третья точка, третья точка! Алло! Алло! — раздавался в тишине его громкий голос.
Девушка, дежурившая на связи, бросилась было к телефонной будке, но Аржанов опередил ее.
— Третья точка слушает. Кто говорит?.. Федор Петрович? Отлично! Слушает гидротехник Аржанов.
— Черт вас возьми! — загремел в трубке голос Лузанова. — Я только что прошел по пятой валовой канаве, она вся залита гидромассой. Что вы там, спите, дьяволы, или звезды считаете!