Не дождавшись ответа майора, Ольга крикнула:
— Даша, майор оставляет у нас мальчика! Правда, Николай Терентьевич?
— Ой, как хорошо! — отозвалась Даша, подходя с мальчиком к отцу и засматривая ему в глаза. — Я уже крепко подружилась с Костей. Он меня так обнимает и… — Она смутилась, покраснела и, оправившись от смущения, сказала: — Назвал мамой.
Майор смотрел то на Ольгу, то на Дашу, то на сына. Он был растроган и горячо благодарил девушек. Ольга достала из кармана пальто записную книжечку, карандаш и написала на листке свой и Дашин адрес, вырвала теток и подала его майору.
Майор взял записку, прочитал ее и бережно положил в боковой карман шинели.
— А вы, Николай Терентьевич, сейчас дадите свой адрес или с фронта пришлете? — спросила Даша.
— Да, я вам, друзья, буду часто писать с фронта. А если меня убьют, то вы не оставьте Костю… Впрочем, я вам доверяю. И буду спокоен за него… — Он взял сына из рук Даши, прижал к груди и стал целовать в глаза, в щеки, в лобик и в маленькие ручки. — Ну, дорогие друзья, мне пора. Не думал, что я встречу таких… — Он запнулся, передал Даше сына и повернулся к саням. — Да, чуть было не забыл отнести вещи в чайную.
— Нет, их надо сдать на хранение, — сказала Ольга.
Майор и Ольга отнесли чемоданы, мешки и узлы в сарайчик дворника.
— Николай Терентьевич, я отвезу вас на вокзал.
— Не надо, Ольга Николаевна, я теперь налегке.
— Вокзал далеко, вы и так устали.
Майор отказался. Девушки проводили его до ворот. На улице он еще раз попрощался с девушками, поцеловал сына и быстро зашагал по темной улице в сторону вокзала.
Подруги ушли только тогда, когда майор скрылся в сгущающейся тьме. Взглянув друг на друга, они улыбнулись.
— Ольга, а я тебе мальчика не отдам. Я тебе серьезно говорю, что он назвал меня мамой.
— Он дремлет. Иди, — сказала Ольга.
Утром Ольга побывала в городском комитете комсомола, у секретаря, и говорила с ним о мобилизации девушек на добычу торфа и об агитации за добровольчество. По пути из горкома она завернула на рынок, купила в книжном ларьке сочинения Чехова и Куприна.
Когда она уходила, продавец ласково остановил ее:
— Барышня, вы можете мне заказать нужные для вас книги. Подберу. Это я говорю вам только потому, что вы часто покупаете у меня.
— Спасибо, — сказала Ольга.
Продавец записал в книжечку.
Ольга, довольная, пришла в чайную.
В зале не было вчерашней пьяной компании. Увидев Ольгу, Даша ахнула:
— Оля, не сердись, что не передала… позабыла… Получи… — И она вручила ей синий конверт.
— От черного пальто? — слегка побледнев, спросила Ольга.
— Да.
— Дома прочту, на свободе. — И она положила письмо в карман.
— А если он ждет немедленного ответа? — Глаза у Даши насмешливо улыбались.
— И подождет, если мой ответ для него важен, — ответила сердито Ольга. — Костя спит?
— Спит. У дворника. У него теплынь и чисто.
Ольга пошла запрягать лошадей. Даша вынесла вещи майора, развернула узел с одеялами и подушками и уютно устроила малыша в передке саней; виднелся только розовый носик Кости. Она расплатилась с дворником за хранение вещей и сбруи — отдала большой кусок свиного сала.
Подруги сели в сани. Ольга тряхнула вожжами. Лошади вздрогнули и рысью вынесли их со двора на улицу.
Солнце еще не зашло, когда девушки въехали в село и покатили по верхней, повыше сараев и амбаров, ухабистой дороге, прямо к дому Даши. Две сороки, трещавшие на крыше колхозной маслобойни, испуганно поднялись и, петляя в воздухе, полетели к темному саду, к высоким березам, вершины которых розовели в лучах заката.
У крылечка пятистенного дома Ольга остановила лошадей. Из саней первой выскочила Даша и побежала к высокой завалинке. Сильно постучав в окно, она крикнула:
— Бабуся! Это я приехала! Выйди поскорее! — и метнулась от окна к саням.
На крыльце показалась старушка, еще бодрая и легкая на вид. Острым взглядом голубоватых глаз она окинула Дашу и Ольгу.
— Бабуся, да сойди, сойди скорее с крыльца! Правнука тебе привезла! Принимай!
— Какого правнука? — удивилась старушка. — Опять что-нибудь набедокурили в городе? Что за правнук? Уж не сама ли ты в Рязани, озорница, родила?
Ольга, сидя на грядке саней, улыбалась. Даша отбросила край одеяла, подняла спящего Костю и показала его бабушке. Та так и ахнула.
— Откуда? Чей такой? Не украли ли? Ой, девки, мне даже страшно! Если не украли, а подобрали сиротинку, то это хорошо, будем счастливы. Дай-ка мне его сюда! Спит, маленький.