— Здравствуйте! Мне надо поговорить с ним.
— Пройдите в следующую комнату.
В комнате редактора, как и в первой, было тесно и накурено. Гуманевский говорил по телефону. Сотрудница, видя, что инженер стоит, поднялась и вышла. Казенов сел на ее стул — лишних стульев не было здесь. Гуманевский кивнул головой инженеру и продолжил разговор по телефону. Инженер блуждал взглядом по стенам, по столам, заваленным столичными и местными газетами, гранками и бумагами. Гуманевский повесил трубку и, обратившись к молодой красивой женщине, сидевшей за столиком у окна, сказал:
— Марья Ивановна, в подвале завтрашнего номера надо дать статью о Волдырине.
— Это какую же, Алексей Максимович? Их у нас две, — подняв от гранок спокойные глаза, проговорила Марья Ивановна. — Одна под названием «Сорную траву с поля вон!». Эту?
— Да, — сказал Гуманевский и взглянул на инженера.
Казенов смотрел на редактора, одетого в форму морского офицера, на его черную шевелюру и думал: «Военный, привык командовать. Черт знает, на каком языке с ним разговаривать…»
— Я рад, товарищ Казенов, что вы вспомнили нас, — проговорил с большой искренностью Гуманевский.
«Вот-вот, — подумал не без гордости Казенов, — еще бы вам не радоваться, когда к вам в редакцию зашел главный инженер, авторитет которого стоит очень высоко на торфяных предприятиях!»
В комнату вошла сотрудница. Инженер не встал с ее стула. Она прислонилась к стене и ждала. Гуманевский улыбнулся одними глазами и проговорил:
— Галя, возьмите мой стул и садитесь за подборку материала.
Он подал ей стул и повернулся к пожилому человеку, сидевшему у кафельной печки в уголке:
— Тихон Петрович, статья о рекордах Тарутиной готова?
— Готова, — ответил тот и подал редактору исписанные карандашом листки.
— Отлично! Завтра поместим ее на первой полосе, — сказал Гуманевский, просматривая статью. — А статью о бригадах Смеловой и Звягинцевой пустим в следующем номере. — Положив листки на стол, он обратился к инженеру: — Простите, что отвлекаюсь, — торопимся с номером. Я внимательно вас слушаю, товарищу Казенов.
Инженер откинулся назад, положив ногу на ногу и поглядывая на ботинок, сказал:
— Мой приход к вам, товарищ Гуманевский, пожалуй, уже бесполезен.
— Я вас не понимаю, товарищ Казенов, — удивился и обиделся редактор. — Я и сотрудники выездной редакции газеты «Правда» всегда рады помочь вам.
— Если вы так ставите вопрос, то я скажу прямо: мне кажется, что вы в оценке работы Волдырина несправедливы…
Гуманевский слегка поднял брови и, настораживаясь, спросил:
— Несправедливы? Вы так думаете? Тогда разубедите нас в этом.
— Волдырин, уверяю вас, не такой уж плохой специалист. Правда, он иногда ошибается в деле, но кто не ошибается! Не ошибается тот, кто ничего не делает! — воскликнул Казенов. — Надо не бить специалиста, а помогать ему в работе. Так я говорю? А вы что делаете?
— Разве мы мало помогали Волдырину? — спросил Гуманевский. — Прошу вас познакомиться с комплектом газеты. Но этот специалист не захотел принять помощь редакции.
— Источник, из которого редакция берет материал о Волдырине, не объективен, — не обращая внимания на слова редактора, продолжал Казенов. — Взять хотя бы разговоры торфяниц о его пьянке. Они говорят, что он в пьяном виде является на поле.
— Разве это не так?
— Ложь! Неправда! — воскликнул Казенов. — Человек страдает малярией, а сплетники трубят, что он… А ваша газета…
— Она и ваша, — заметил мягко Гуманевский.
— Конечно, конечно! — поправился инженер. — Вот это-то и обидно, что наша газета и…
— …и? — спросил редактор, грустно улыбаясь.
— …помещает непроверенный материал, порочит специалистов. Словом, простите, печатаете сплетни… Да-да!
— Ошибаетесь, — возразил редактор и провел ладонью по черным волосам. — Мы не строим газету на сплетнях, как вы говорите. Марья Ивановна, дайте папку с материалами о Волдырине.
Сотрудница подала папку. Редактор открыл ее и стал рассказывать о порядках на волдыринском поле в первые месяцы сезона, о безобразном пьянстве Волдырина, о его бесчинствах над торфяницами и распутстве. Потом протянул папку Казенову.
— Познакомьтесь сами с материалом. — И он, взяв карандаш, стал редактировать-статью.
Казенов молча открыл папку, уставился недоверчивым взглядом в первую корреспонденцию: «Сотни тонн торфа — под угрозой».
«В газете «Все для фронта!» уже не раз писалось, что на поле Волдырина идет плохой подбор торфа во время штабелевок…»