— Куда путешествовал?
— На место аварии ездил.
— Ну и что?
— Одно скажу — скверно! Какая-то стерва завелась и у нас на болоте.
— Ты так думаешь? — вскочив со стула, спросил испуганно Нил Иванович.
— Так думаю.
— Факты?
— Каких тебе еще надо фактов! — воскликнул Долгунов и зашагал по кабинету. — В прошлом сезоне на соседнем участке огонь слизал тридцать тысяч тонн фрезерного торфа. Кто-то поджег, несомненно. Недавно торфососы кто-то подорвал? Подорвал. С карт на поле Барсукова гидромассу кто-то спустил в канавы? Спустил. Гидромассу кто-то нынче ночью выпустил в болото? Выпустил. Так какие еще факты тебе нужны? Мало их? Еще надо тебя и меня вместе с поселком поднять на воздух, а?
— Этого только не хватало! — пробормотал Нил Иванович, опускаясь на стул.
Долгунов остановился и подсел к столу.
— Так-то вот, Нил Иванович! Я был на месте аварии, опросил мотористку одну, потом другую, говорил с инженером добычи и из этих разговоров убедился, что гидромасса спущена в болото неспроста. Сегодня у нас праздник, большой день, и вот какая-то каналья решила омрачить нам его…
— Надо поймать негодяя, — сказал Нил Иванович. — Что ты, Емельян Матвеевич, думаешь? Кого подозреваешь?
— Дело не в подозрениях, — уклончиво ответил Долгунов. — Одни мы ничего не сможем сделать, тут нужен специалист по таким делам. Я постараюсь побывать у Павлова… — Он взглянул на Ольгу. — Да и Ольга пусть поговорит с ним. У нее глаз на людей верный.
— Дело, — согласился Нил Иванович. — Лейтенант, наверно, приедет на наш праздник. Как думаешь, Тарутина?
— Не знаю, — смутившись, тихо ответила Ольга.
— Ну-ну, вижу, что будет, — улыбнулся Нил Иванович. — Сердце — вещун. А теперь давай твое дело закончим, Емельян Матвеевич поможет. Все равно без его участия этого вопроса не решить. — И Нил Иванович рассказал парторгу о претензиях Тарутиной.
Долгунов выслушал начальника участка и сказал:
— Ольга права, дело говорит. И я понимаю ее. Каждый из нас, болеющий за добычу торфа, поставил бы вопрос точно так же.
— Да, все это так, нельзя же ставить ультиматум, как это делает Ольга! Согласен, что Волдырин слабоват, разбросан, а кроме того, самоуверен, груб, не имеет подхода к рабочим, к добровольцам. Он привык относиться к торфяницам по старинке, по старой болотной традиции…
— Всегда пьяный, — добавила Ольга.
Нил Иванович вспылил:
— Пьяный! Укажите мне: кто не пьет на болоте? Куры у нас пьют! А где я вам возьму такого знающего и идеального начальника поля, которого просит Тарутина? Где? — Нил Иванович даже покраснел и шлепнул ладонью по лысине.
— Это я слышал от тебя, Нил, — сказал Долгунов.
— Я поставлю Волдырина на свое место, призову его к порядку. Да-да! Обязательно, вот увидишь! Гм… Наконец, сам помогу ему. Но что Ольга предлагает, невозможно. Не могу согласиться.
Долгунов встал и прошелся. Затем, повернувшись к столу, сказал:
— Твое дело хозяйское, ты решаешь, а я даю совет. А мой совет — снять Волдырина. Найти человека, подготовить и поставить. Так надо, Нил Иванович, и чем скорее ты это сделаешь, тем лучше для дела.
— Не выйдет! Я не стану снимать Волдырина. Что предлагает Ольга. Если опять заартачится… Сядь, сядь! — забеспокоился Нил Иванович, увидев, что Ольга решительно поднялась со стула. — Что же ты уходишь, не договорившись?
— Я пыталась сработаться с Волдыриным. Но разве можно с таким человеком работать! Не стану!
— Ничего, ничего, Ольга! Нажмем на него — шелковым станет!
— Вижу, что жмете, Нил Иванович. От ваших нажимов не у Волдырина спина трещит, а у меня и моих торфяниц. Вы хорошо знаете Волдырина. Если он вам так дорог, то отпустите меня и мою бригаду к другому начальнику.
— Ну это, Ольга, нехорошо с твоей стороны, — сказал Долгунов. — Это ты идешь по линии наименьшего сопротивления, бежишь от трудностей. Нет, ты уж оставайся принципиальной до конца. Ты комсомолка, добейся своего! Дело сделай, а потом и смотри, стоит уходить или нет.
— Сделаешь с вами, когда вы уцепились за Волдырина, как за крепкую веревку, а она сгнила давно! — сказала горячо Ольга. — Неужели вы не видите, что он назад тащит весь участок?
— Я за него не держусь, — возразил Долгунов. — Ты, Ольга, мое мнение о нем слышала, оно не расходится с твоим.
— Ладно, Тарутина, — согласился вдруг Нил Иванович с парторгом, — снимем Волдырина, как только подберем человека ему на смену. Потерпи еще маленько. После праздника займемся с Емельяном Матвеевичем…
— Только, надеюсь, не в конце сезона это будет, — сказала Ольга, — а намного-намного раньше?