– А где Надя? Я могу с ней увидеться?
Меня больше не волновало, влюбились Петрик с Надей друг в друга или нет, я лишь хотела, чтобы с ними не случилось ничего плохого.
– Их чуть не арестовали, просто повезло, что они с мамой успели вовремя сбежать. Это все, что я могу тебе сказать.
– Из-за того, что они евреи? Но Надя ведь католичка.
– Она – да. Но ее дед был евреем, а это ставит ее под удар. Наде надо укрыться на время. С ней все будет хорошо, а вот с Фелкой сейчас плохо. – Петрик взял меня за руку. – Ты поможешь? Возьмешь Фелку к себе?
– Ну конечно возьму.
– И еще. Мама Нади оставила кое-что в тумбочке у кровати. Она спрятала это в телефонном справочнике. Желтый конверт.
– Ну, не знаю, Петрик. Надина мама всегда дверь запирает.
– Задняя дверь осталась открытой. Тебе надо взять этот справочник с конвертом. Ты мне очень дорога, и я ни за что не стал бы тебя об этом просить, но больше некого.
– Да, конечно, ты же знаешь, я все сделаю, – произнесла я вслух, а тем временем в голове крутилось: «У него слезы на глазах или мне кажется?» «Ты мне очень дорога»?
Петрик взял мою руку и поцеловал ладонь. У меня было такое ощущение, что я вот-вот растаю, превращусь в лужицу и протеку через дощатый пол в подвал. На секунду даже забыла обо всем ужасе, который происходил вокруг.
– Завтра утром сразу после десяти принеси справочник в двенадцатый дом по Липовой улице. Позвонишь в звонок. Тебя спросят: «Кто там?» Ответишь: «Ивона».
– Это мое кодовое имя?
Ивона – это тисовое дерево. Мне хотелось что-нибудь более сексуальное, например Гражина, это значит «прекрасная».
– Да, это твое кодовое имя. Виола тебя встретит. Ты просто передашь ей справочник и скажешь, что это для Конрада Жегота. После этого уходи, но домой иди через Людовый парк.
Уже потом, прокручивая в голове этот разговор, я не была так уверена, что Петрик действительно сказал: «Ты мне очень дорога». Но может, тест для влюбленных в «Фотоплей» был не так уж далек от истины.
На следующее утро я отправилась к Наде домой, в их чудесную квартиру на первом этаже двухэтажного дома в пяти минутах ходьбы от нашего.
Мне очень хотелось на задании Петрика проявить себя как настоящий подпольщик.
По пути я остановилась у стены неподалеку от дома Нади. В этой стене был тайник, где мы оставляли друг для друга секретные записки и любимые книжки. Я достала камень, за которым был тайник. Края камня за все годы, когда мы доставали его и ставили обратно, обтесались. В тайнике лежала книжка Корнеля Макушинского «Сатана из седьмого класса». Мы много раз обменивались этой книгой. Будет ли у Нади шанс заглянуть в наш тайник? Я не стала трогать книжку и поставила камень на место.
Дальше я шла совершенно спокойно, а вот ближе к дому Нади задергалась. Когда я увидела знакомую оранжевую дверь, у меня начали дрожать колени.
Дыши глубже. Вдох. Выдох.
Я обошла дом и заглянула во двор через щель между досками невысокого забора. На заднем крыльце, свернувшись калачиком, лежала Фелка. Я даже через густую шерсть хорошо видела выпирающие ребра. Маленький, меньше нашего, двор Нади был весь усажен розовыми кустами, и единственным его украшением была ржавая детская коляска.
Я легко перелезла через забор и подошла к Фелке.
Может, она ждет Надю?
Когда я погладила Фелку по груди, собака попыталась завилять хвостом и с трудом приподняла голову. Она была теплой, но дышала прерывисто. Бедная девочка, наверняка изголодалась.
Переступив через Фелку, я открыла заднюю дверь и проскользнула в кухню.
Судя по виду яблочного пудинга, который остался на столе, Надя с мамой ушли из дома не меньше недели назад. Молоко в стаканах загустело, превратилось в настоящие сливки и манило мух. Я прошла через кухню в комнату Нади. Ее кровать, как всегда, была аккуратно застелена. В комнате Надиной мамы присутствовали следы поспешных сборов. Большую часть комнаты занимала металлическая, покрашенная в белый цвет кровать с пуховой периной. В изножье кровати лежало вышитое тамбуром покрывало, а в центре осталась вмятина от чемодана. На прикроватном столике – книжка «Унесенные ветром». На стене висели два гобелена с сельскими пейзажами, небольшое распятие и календарь, на котором была изображена элегантная женщина с букетом желтых цветов. Она стояла на фоне паровоза, а поверху было напечатано: «ГЕРМАНИЯ ЖДЕТ ТЕБЯ». А еще на календаре была реклама туристического агентства миссис Ватроба: «Ватроба трэвел. Мы вас довезем».
Я достала из ящика прикроватного столика телефонный справочник и убедилась, что в нем есть конверт. Он оказался пухлым. Кто-то тонким, неразборчивым почерком написал на нем «Жегота». Конверт был заклеен, но сквозь бумагу просвечивали денежные купюры. Я взяла справочник и прихватила покрывало с кровати, потом прошла обратно в кухню и там стащила со стола плетенку сдобного хлеба. Хлеб был твердый как камень, но это не снижало его ценности.