Молодой человек склонился над Элайн и с удивительной легкостью подхватил ее на руки.
Кэти, вскочив на ноги, ужасно заволновалась. Как хорошо, что Элайн без сознания! В противном случае она сгорела бы от стыда за случившееся.
— Куда ты несешь ее? — взвизгнула Лиза, пока Кэти поправляла платье.
— К себе домой, здесь рядом, — огрызнулся парень. — Берите свои сумки и идите за мной.
Дважды повторять не пришлось. Кэти вытянула руки и поддерживала голову Элайн, которая болталась словно у тряпичной куклы. Шелковые волосы красиво развевались на ветру, поскольку парень спешил поскорее унести Элайн от любопытных взглядов.
Лиза то и дело забегала вперед и открывала двери. Кэти просто молча отходила в сторону. Этот мужчина, должно быть, управляющий гостиницы и, вероятно, сильно разозлился на них за такую непристойную сцену в его отеле. Наверное, сейчас молится только об одном — чтобы внезапно не появился владелец гостиницы.
«Да, роскошная квартира», — успела отметить про себя Кэти, быстро оглянувшись по сторонам, когда Лиза открыла последнюю дверь. Весь интерьер был выдержан в белом цвете, хроме и стекле и напоминал стильное жилище кинозвезды на Беверли-Хиллз. Кэти пришла к заключению, что незнакомец, должно быть, и есть владелец гостиницы!
— Дверь в спальню, — отрывисто произнес парень, и Лиза бросилась вперед.
— Боже мой! — воскликнула она при виде огромной белой кровати со свисающим с потолка белоснежным балдахином.
Парень осторожно положил Элайн поверх покрывала, а Кэти вдруг запаниковала. Даже в пьяном оцепенении Элайн выглядела очень красивой: волосы рассыпались по плечам, лицо чуть разрумянилось, шелковая одежда мягко облегала ее фигуру, подчеркивая стройность и сексуальность женщины, несмотря на несколько лишних килограммов. В общем, если хозяин гостиницы попытается избавиться от них, Кэти закричит. Все, что угодно, может случиться с Элайн в гостях у такого мужчины, тем более что его брови вдруг вспотели.
— Боже! — воскликнул незнакомец, внимательнее присмотревшись к женщине, которую на руках внес в свою квартиру.
— Слушай, неужели это действительно так необходимо? Я имею в виду твою спальню. Нельзя ли положить ее на софу или куда-то еще? — рассердилась Кэти и попыталась подойти к Элайн.
Незнакомец тотчас вытянул вперед руку, останавливая Кэти. Лицо его побледнело еще сильнее, черные глаза расширились, он почему-то вздрогнул.
— Боже мой! — повторил он.
— Имей в виду, сам Господь Бог не поможет тебе, если ты осмелишься дотронуться до нее! — угрожающе произнесла Кэти, отпихнув в сторону его руку. — Ты что, не видишь, в каком она состоянии? Попробуй только дотронься до нее, и я влеплю тебе…
Элайн постепенно приходила в себя. Ресницы ее задрожали, она что-то неразборчиво забормотала, а потом до Кэти с Лизой донеслось: «Маркус, Маркус, Маркус…»
— О Господи! — выдохнул парень и порывисто обнял ее.
— На помощь, Лиза! Звони в полицию! — завопила Кэти.
Элайн же, окончательно придя в себя, теперь стала неистово вырываться из объятий мужчины. Глаза ее округлились от страха, затем она изумленно вскрикнула и разом обмякла. В следующее мгновение Элайн страстно прильнула к незнакомцу, а он стал осыпать ее поцелуями. Оба они шептали словно ненормальные:
— Маркус, Маркус…
— Элайн… Элайн…
— Мой дорогой!..
— Любимая!..
— Боже мой! — одновременно воскликнули Кэти и Лиза.
Лежа на пуховых подушках и прижав ко лбу лед, Элайн ощущала себя на седьмом небе от счастья. Если бы не головная боль, то все в ее жизни было бы просто великолепно. Но что такое какая-то головная боль после всего, что ей пришлось пережить?
Она осторожно открыла глаза, чтобы еще раз убедиться, что это не сон.
— Маркус, — позвала самая счастливая из женщин.
Он оторвал взгляд от окна, откуда открывался чудесный вид на папоротники и герань во дворе, и в мгновение ока очутился с ней рядом и принялся страстно целовать ее тонкие пальцы.
— Расскажи мне снова, — прошептала она. — Я хочу еще раз все услышать.
Маркус улыбнулся и в который уже раз поведал Элайн свою историю.
— Я продал бар в начале этого года, поскольку больше не мог там находиться. Он навевал на меня столько горько-сладких воспоминаний! Новый хозяин решил не менять названия, поскольку бар пользовался особой популярностью. Вместо бара я открыл это заведение, всего в нескольких метрах от бульвара, чтобы находиться поблизости на случай, если вдруг ты вернешься. Так вот, сегодня женится новый владелец бара.
— О, Маркус! — выдохнула Элайн. — Звучит прямо как музыка. Я увидела то объявление, подумала, что ты женишься и…
— …напилась и снова ворвалась в мою жизнь, совсем так же как тогда, когда мы впервые встретились. — Он снова улыбнулся. — Если это не рок, тогда что же? Как еще это можно назвать?
— О, дорогой, до сих пор не верится, что это правда! Не верится, что наконец-то я тебя нашла!
Внезапно улыбка исчезла с бледного лица Маркуса, и во взгляде его появилось беспокойство.
— Что произошло, дорогая? Ведь сначала, вернувшись в Англию, ты звонила мне постоянно, а потом вдруг — жуткая тишина. Я звонил тебе домой в Баттерси, но какая-то девушка в ответ заорала, что ты здесь больше не живешь, и бросила трубку. Потом через своих знакомых я достал твой адрес в Найтбридже — ты же когда-то говорила, что твой отчий дом там, — и стал писать тебе письма, даже звонил туда, но какой-то ужасный дикарь, нет, варвар наорал на меня и послал подальше. — Маркус тяжело вздохнул. — Я решил, что ты больше знать меня не хочешь.
— О, ты напрасно так быстро сдался, — заплакала Элайн, думая о том, скольких страданий ей бы удалось избежать, если бы он оказался настойчивее.
— А я и не сдавался, дорогая, во всяком случае, пока не съездил в Англию.
— Ты ездил в Англию, чтобы найти меня? — чуть не подпрыгнула от изумления Элайн.
Маркус кивнул, и его черные глаза наполнились болью.
— Я просто обезумел от горя, когда твоя служанка сообщила мне, что ты в Америке, выходишь замуж за адвоката. И вот тогда-то я сдался, хотя, наверное, напрасно. — Внезапно он нахмурился. — Ты была замужем? А потом ты бросила его, чтобы вернуться ко мне?
Элайн передернуло при одной только мысли о каком-то адвокате.
— Конечно, нет! Какое замужество?! Ведь я так сильно тебя любила. Тебе солгали. Наверное, отец проинструктировал прислугу, как избавиться от тебя.
— Но почему, Элайн, малышка, почему ты не отвечала на мои письма?
Когда Маркус произнес ласковое «малышка», Элайн разрыдалась в голос. Софи! Может, прямо сейчас и сказать ему? Она с восторгом и тревогой посмотрела на его худое, бледное лицо. Он так сильно изменился — похудел и стал каким-то хрупким, хотя по-прежнему очень красив. Неужели всему виной их разлука? Неужели он чах из-за нее? Может быть, проблемы в бизнесе? До того как упасть в обморок, Элайн мельком оглядела обстановку в гостинице. Отель был роскошным и наверняка очень дорогим, то есть намного дороже, чем где бы то ни было. Чтобы содержать такой отель, нужно потратить целое состояние!
— Отец скрыл от меня твои письма, Маркус, — прошептала Элайн, не желая пока сообщать ему о маленькой дочурке. Слава Богу, что они нашли друг друга! — Я только недавно обнаружила твои письма и сразу же решила разыскать тебя.
— Но, дорогая, почему твой отец прятал мои письма? — недоумевая, нахмурился Маркус. — Почему он был против наших встреч?
— Я… он… — Элайн прикусила губу. — Он считал, что ты мне не пара, — нашлась наконец она. — Он чересчур меня опекает, поскольку я для него — все. Я… я рассказала ему о тебе и о твоем баре, и ему это не понравилось… а также то, что ты живешь здесь, в Марбелье. Видишь ли, он судья и… Сам понимаешь, преступники и все такое…
— Здесь, конечно, есть забавные личности, но очень печально, что это место пользуется такой репутацией, — усмехнулся Маркус и покачал головой. — Но твоему отцу нечего бояться: я не преступник, и это самое главное.