Хит всегда знал, что скорбь, которую проявил его отец, сопровождалась чувством вины — но не понимал, почему, пока предсмертное признание самого отца не подтвердило его подозрения, которые он всегда имел. В то утро, все эти годы назад, именно отец оборвал жизнь деда. Он мог попасть в тюрьму, но решил, что риск того стоит.
Хит сожалел лишь о том, что у него тогда не было возможности сфотографировать, как прекрасно выглядел дедушка, прекраснее, чем когда-либо при жизни. Как будто открылась его истинная внутренняя красота, и это то, что Хит никогда не забывал. На самом деле он очень часто об этом думал. Когда большинство детей его возраста играли с солдатиками или пистолетами, он проводил все свое время, запершись в спальне и думая, как бы ему увидеть побольше мертвых людей.
В смерти заключалась определенная красота, которой нельзя достичь при жизни никакой ценой, даже с учетом количества пластических хирургов и косметических операций.
Когда ему было десять лет, он знал, что хочет стать фотографом, но у него имелся запасной план. Возможно, однажды он станет директором похоронного бюро, если его карьера фотографа не сложится, но его единственной страстью в жизни все-таки оставалась фотография.
Что он действительно желал, так это фотографировать мертвых. Хит не хотел иметь дело со скорбящими семьями, он просто хотел фотографировать их любимых, как это делал его прадед в викторианские времена. Тогда это было вполне нормально, но стоит сказать кому-нибудь сейчас, что вам нравится фотографировать мертвых, вас запрут в камере и выбросят ключ. Есть вещи, в которых нельзя признаваться, и возбуждение от трупов — почти наверняка одна из них.
Часами сидя взаперти в своей комнате, он изучал фотографии в альбоме, который они нашли, когда разбирали дом дедушки. К счастью для него, Хит находился в спальне один, когда нашел пыльный альбом в глубине шкафа, завернутый в выцветшие желтые газеты. Его брат отправился на свалку с отцом на машине, полной дедушкиных вещей.
Сначала он не понял, что именно видит, но догадался, что фотографии в альбоме какие-то странные. На мягкой обложке из коричневой кожи золотыми буквами было выгравировано «Memento Mori». Он понятия не имел, что это значит, но попытался выяснить. На этих фотографиях не нашлось никого, кого бы он знал, и выглядели они так, словно их сделали очень давно. Не желая, чтобы отец выбросил альбом при следующем посещении местной свалки, Хит сбежал вниз и засунул его в рюкзак. Он не собирался никому о нем рассказывать — даже своему брату. Если только тот не захочет помочь ему как-то найти мертвых людей, которых можно сфотографировать.
С этого фотоальбома началась его одержимость смертью, будь то в мужском или женском обличье — хотя он предпочитал женщин. Ведь они гораздо элегантнее и красивее мужчин. Теперь его извращенная одержимость смертью привела к тому, что перед ним лежала мертвая девушка.
Она была его первой и, вполне возможно, последней моделью. Слишком большой риск. До того, как все это случилось, он недолго размышлял о последствиях, но не понимал, насколько серьезно отнесутся к пропаже подростка. Хит думал, что люди решат, что она сбежала, и на этом все закончится, но реальность оказалась совсем другой.
Полиция обшарила всю деревню, окрестные поля и леса в поисках пропавшей девочки, которая направлялась в гости к своей подруге, жившей на противоположном конце деревни. Это напугало его, когда он увидел толпы жителей деревни, собравшихся со своими собаками, и множество полицейских, привлеченных для ее поисков.
Хит знал ее с тех пор, как переехал обратно в деревню, где жил в детстве. Тогда он открыл свой бизнес и сделал ее первые фотографии, когда ей было семь лет. И снимал ее каждый год, пока ей не исполнилось семнадцать. На этот раз Шэрон Сейл пришла к нему одна, попросив сделать несколько фотографий, которые она могла бы отправить в модельное агентство. Она попросила не говорить ее родителям, потому что они придут в ярость. Сказала, что заплатит, но он покачал головой, уверяя, что сделает это для нее бесплатно, если она окажет ему большую услугу, и Шэрон согласилась.
Возможно, если бы она знала, чего он хочет, убежала бы так быстро, как только могла, и никогда бы не вернулась. Он знал ее по имени, как знал всех местных детей, которых родители приводили к нему для съемки портретов.
Прошло уже две недели, и Хит счел, что теперь достаточно безопасно отвезти ее в лес за коттеджем и похоронить.
Сегодня рано утром он уже вырыл глубокую могилу. Это заняло у него несколько часов, но оно того стоило, потому что лес уже трижды обыскивали — полиция, жители деревни (включая его самого), а затем снова поисковые отряды с собаками-ищейками. Вчера полиция публично заявила, что, по их мнению, девушка покинула этот район.