На следующий день Елена Петровна подала документы в районный ОВИР, для оформления загранпаспорта и стала ждать результатов. На небесах видимо хотели, чтобы эта поездка состоялась. Загранпаспорт был готов в тот же день, когда позвонили из книжного магазина с радостной вестью, что книга реализована.
— Ну, бывает же так! — удивлялась пенсионерка, — если я даже и не найду Жирара, то хоть страну посмотрю. Давно об этом мечтала. Бальзак, Золя, Мопассан. Замки Луары, гробница Наполеона, Эйфелева башня. Ведь это же все на слуху, а так хотелось бы своими глазами… Ну, хоть чуть— чуть. Хоть на недельку.
Заказав в турбюро путевку, она стала укладывать багаж. Выяснилось, что одеть было практически нечего. То есть была какая-то одежда, но в ней можно было существовать только в своем районе — до работы и обратно. Все вещи морально устарели. Не было ни приличных туфель, ни плаща, ни костюма. Елена Петровна поехала к дочери и удивленное чадо без вопросов выдала матери требуемые вещи, благо размеры у них совпадали. Упаковав в сумку большую палехскую шкатулку, которую ей подарили сослуживцы на пятидесятилетие, она присела на дорожку, и дурные мысли снова полезли в голову. — А вдруг он сменил место жительства, а вдруг вообще умер, как мой Андрей? — на душе было пасмурно, хотелось бросить эту затею и поплакаться подруге в жилетку. Но поезд отходил через два часа, и пора было отправляться.
В купе она старалась ни с кем не общаться. Покоренная непонятной движущей силой, толкнувшей ее на эту авантюру, Елена Петровна была полностью погружена в себя. Остальные несколько дней она провела как в тумане. Автоматически ходила за экскурсоводом, не оставляя в памяти события, имена, даты. Ночью, как подкошенная падала на кровать, забываясь сном без сновидений. Утром, новоиспеченная пенсионерка просыпалась раньше всех и ждала в холле отеля группу, торопя так медленно идущие для нее дни. А они шли своей чередой, не обращая на туристку никакого внимания. Дни сменялись днями, поезд экскурсионным автобусом, Варшава Берлином, Берлин Парижем. — Да вот же она — Франция. Скоро в Москву возвращаться, а я так ничего и не видела, — опомнилась Елена Петровна, когда они уже подъезжали к Лилю. — Вот он город, из которого мне писал письма Жирар. Да где же были мои глаза? Ничего из поездки не помню. Дома и дорога, дорога и дома. Пару часов в этом провинциальном городишке и скоро будет Амстердам… Куда я еду, зачем? — спрашивала она себя, полная недоумения и страха.
Лиль оказался заштатным заводским городком на самой окраине Франции. По контрасту с Москвой чистота в городе была удивительной. Ни тебе пакетика от «Трех корочек», ни смятого фантика от «Сникерса» или пластиковой бутылки из-под «Фанты». Красиво одетые люди, спешащие по своим делам, опрятные здания, каждое со своим лицом. Туристам дали два часа свободного времени, и они разбрелись по городу, словно овцы по пастбищу. Только Елена Петровна, окрыленная идефиксом, пыталась поймать такси. Знакомые шашечки на авто убедили ее о причастности этой машины к клану таксистов. Сунув под нос водителю конверт, на котором был указан обратный адрес мальчика из детства, она застыла на заднем сиденье, напряженная и прямая. Покружив по улицам, такси остановилось у пятиэтажного, желтого особняка конца 19 века.
Поднявшись по широкой лестнице на третий этаж, женщина остановилась перед дубовой дверью. Звонок был похож на медную бабочку, которую нужно было не нажимать, а поворачивать. На скрежет насекомого кто-то поспешил открыть дверь. Это оказался мальчик лет пятнадцати, с приятным веснушчатым лицом.
— Уи? — произнес он, и Елена Петровна чуть не упала от неожиданности в обморок. — Кто же это? — в панике думала она. — На сына вряд ли похож. Вероятно, уже внук.