Выбрать главу

— Забыла… — пробормотала Пашутина, пытаясь собрать, спросонья мысли в кулачок. — Я сейчас. Я скоро…

У подъезда стояла дорогая машина. Какой она была марки, все еще дремавшая Пашутина не разобрала. На заднем сиденье стояла некая деревянная конструкция, на которой сидел сокол. На голове у Луши была шапочка с перьями на хохолке, а на лапке к кожаной манжетке с номером телефона был прикреплен бубенчик. Машина тронулась, и за окном замелькали дома, дворники в желтых жилетках, редкие в утренний час машины. Глаза у Лены от мягкого покачивания снова стали слипаться.

— Говорят, что соколиной охотой увлекаются Мадонна, Ричард Гир и Хулио Иглесиас. — сказал Владимир, следя за дорогой и не глядя на спутницу. — Ну, про то, что соколиная охота — царская, сама, наверное, знаешь. А вот выражение делу время, потехе час… Знаешь, откуда появилось? Соколиная охота была в давние времена в числе царских потех. Но у царя было много дел государственной важности, поэтому больше часа он соколиной охотой заниматься не мог. А в наших Сокольниках была охотничья слобода… — Володя продолжал еще что-то рассказывать, но Лена откинувшись на спинку сиденья, его не слушала и спала. Очнулась она от звука хлопнувшей двери. Оглядевшись по сторонам, Пашутина увидела огромное лазоревого цвета озеро, с правой стороны сильно заросшее камышом.

— Ну что, засоня, пойдем? — спросил Владимир, доставая из багажника охотничье снаряжение. Лена вышла из машины и сладко потянулась. На улице была благодать. Остывший за ночь воздух немного прогрелся на солнце и был почти стерилен. Луша подергивала крыльями и тихонько клекотала пол клобучком.

— Как же хорошо! — прошептала Лена удивленно. — Неужели может быть так хорошо? — снова спросила она сама себя и помотала головой, чтобы не впасть в сентиментальность.

— Давай надевай сапоги, природой потом любоваться будешь, — поторапливал её Володя, сажая на руку Лушу и закрывая машину. Лена надела резиновые сапоги, и они пошли по направлению к камышам.

— А знаешь, — нарушил недолгое молчание сокольник, — знаешь, что у охотников есть свой святой? Да, да. Святой Трифон. Я и охотником то из-за этого стал. Моя же фамилия Трифонов. Мне мама в детстве легенду вместо сказки часто рассказывала. У нас даже икона такая была — охотник с белым кречетом на руке. В общем так. Был у царя Ивана Грозного сокольник Трифон Патрикеев. И потерял как-то на охоте сокольник лучшего царского сокола. Разгневался царь и повелел растерёхе найти сокола. Сроку дал три дня, а иначе голова с плеч! Патрикеев не спал три дня и три ночи. Все кречета искал. Обходил все леса в округе, но птицу так и не нашел. Устал сокольник, набегался. Поди тут, не побегай, когда казнью царь грозится. Упал на колени в лесу и стал молиться своему тезке — мученику Трифону. Молился, молился, тут его и сон сморил. Спит он и видит сон, что стоит, на месте теперешней Трифоновской улицы в столице, дерево, а на дереве том, сокол сидит. Проснулся Патрикеев, побежал туда, а там и вправду дерево, а на том дереве беглец сидит. В память о своем спасении построил Патрикеев на том месте церковь и посвятил её святому Трифону. С той поры и стали охотники почитать мученика за своего святого. Ладно. Хватит лясы точить. Теперь потише пойдем. Тебе задание. Вот дойдем до тех зарослей, — и Трифонов показал рукой, на какую-ту кочку вдалеке с небольшим кустиком на верхушке, — потом ты одна пойдешь. Метров сто тихонько, а потом шуми что есть мочи. Вот тебе палка. По камышам ею бей. Поняла?

— Поняла, — шепотом отозвалась Лена. — А там змей нет? А то я змей очень боюсь.

— Змей нет. А если есть, то они тебя больше бояться. С твоего пути быстренько уползут. Что они глупые что ли, в ноги бросаться? Им тоже жить охота. Ну, теперь давай.

Лена сделала так, как велел Трифонов, но, пройдя буквально сто метров от кочки, громко чихнула. В тишине её чих прозвучал, словно пушечный выстрел. Из травы выскочила кряковая утка и полетела над камышами. Володя быстро снял клобук с Луши.

— Эх, милая! Подцепи, не промахнись! — закричал сокольник, жутко переживая. Добычу Луша взяла мгновенно. Стремительно взлетела в небо, сильно ударила утку грудью, и камнем бросилась за упавшей птицей вниз.

— Видела!? Видела куда она села? — закричал Лене Владимир и побежал в их сторону. — Слушай. Слушай где бубенец звенит!

Сокола они нашли быстро. Утка уже не дергалась, а Лушка, как деловая, сидя на дичи, выщипывала из нее перья. Владимир отнял добычу, убрал в ягдташ и дал соколу мяса, которое у него было с собой.