— Молодец Носова! — отозвалась Маринкииа. — Обязательно надо всем вместе отметить наш праздник.
— Разрешите мне? — встал Булавин.
— Пожалуйста, товарищ гвардии капитан.
— Товарищи! — взгляд капитана задержался на Ане. — Враг жесток, коварен. Но мы должны его вымести с нашей земли. И вы совершенно правильно понимаете задачу нашей партии здесь, на фронте. Фашисты уже обломали свои клыки о Москву. Получили по заслугам под Сталинградом и на Орловско-Курской дуге. Выходит, елки-моталки, треплем мы фашистов за загривок по всем статьям! Все вы видели, как фрицы драпали из Невеля…
— Видели!
— Почуял фашист нашу силушку. И теперь кишка тонка у Гитлера, чтобы наше наступление остановить. Урал вовсю гонит броню сюда, на фронт, а мы ею ломаем оккупантам хребет. Ваша задача как снайперов нанести врагу возможно больший урон в людской силе. Правильно тут гвардеец Обуховская внесла предложение — день годовщины Октября встретить по-снайперски — нащелкать, как она точно выразилась, побольше этой мрази. Пусть ваша солдатская пуля разит врага в самое сердце!..
Последний бой Ставского
Нина вышла из землянки. Глазам стало больно от ослепительной белизны: на солнце искрился свежий снег. Еще вчера земля лежала черная, обожженная взрывами, а сейчас выглядела стерильной, словно перебинтованная чьими-то заботливыми руками. Лишь кое-где у ходов сообщения пестрели пучки увядшей травы, напоминая об ушедшей осени.
— Нина, ты куда пропала? — донеслось из землянки.
— Иду! — откликнулась она, сгребая с кромки траншеи горсть пушистого снега. Войдя в землянку, незаметно сунула его за ворот Ане.
— Ой, Нин-на-а! — заплясала на месте Аня, вытряхивая холодный комочек. — Ну, погоди!
— Снег выпал? — приподнялась с лежанки Полина. — А мы залегли тут, как суслики в поре, и ничего не видим.
Вошла Шура Шляхова. Ее вызывал комбат. Лицо ее, румяное с мороза, загадочно улыбалось.
— К нам в батальон едет… — обвела она всех своими большими голубыми глазами: — депутат Верховного Совета СССР, корреспондент «Правды» писатель Владимир Петрович Ставский.
— Ой, какой большой человек к нам едет в гости! — воскликнула Аня. — Никогда еще живого писателя не видела.
— Так что, подруженьки, давайте наводить марафет.
— Это мы, Шурочка, мигом! — подхватив с лежанки свою шинель, Аня повесила ее на гвоздь. — Нина! Полина! Шевелитесь! Нечего прохлаждаться.
— Угомонись, Лика. Не спеши. Сначала пойдем пыль из одежды повыколотим на снегу.
— Ценное предложение, Нинок! Идем…
Вечером в землянку вошел Ставский. Высокий, плечистый, он ссутулился у порога. Кирзовые сапоги, выглядывавшие из-под плащ-накидки, облеплены были грязью. Снег, что выпал ночью, растаял, и теперь окопная жижа липла к ногам.
— Здравствуйте, мои дорогие снайперята! — пророкотал в полутьме землянки его задушевный бас.
Девушки кто с любопытством, кто с робостью смотрели на него.
— Здравствуйте! — несмело приветствовали они гостя.
— Проходите, пожалуйста, сюда! Садитесь! — чуточку волнуясь, Шура Шляхова пригласила Ставского к столу.
— Ну как, герои, бьете тут фашистов?
— Бьем помаленьку.
— Молодцы! Даже Михаил Иванович Калинин знает про ваши боевые дела. Он просил передать вам большой привет.
— Сам Калинин? — тихо переспросила Аня.
— Да, — улыбнулся Ставский.
— Спасибо! И ему передайте наш большой снайперский привет! Скажите, что мы еще лучше будем воевать! — радостно заговорили девушки. Оказывается, о них знают в Кремле, в самом правительстве!
Нина не отводила от Ставского завороженных глаз, слушая, как ласково рокочет его голос. Вот он повернулся к Ане и, улыбаясь, спросил:
— Ты откуда такая, птичка-невеличка, сюда прилетела?
— А я вовсе и не птичка!
— Как не птичка? А бойцы Чижиком зовут, — подала голос Маринкина.
— Выходит, я угадал! — весело рассмеялся Ставский.
— Угадали, товарищ писатель.
— Так откуда же ты?
— Из Рязани. И Полина вон тоже из Рязани.
— Рязанцы, значит. — И с улыбкой добавил: — Косопузые.
— Неправда ваша! Какие же мы косопузые?
— А ну-ка встаньте. Вот так, ровнее… Ну, что я говорил! Смотрите, пряжечка-то немножечко на боку. — И уже серьезно в ответ на оживленные улыбки подруг сказал: — Много патриотов дала рязанская земля…