— Я… Не знаю. Их больше, и они подкрались незаметно. — Торунн опустила голову. Из глаз сами собой полились слезы. Гуннхильда смягчилась и чуть похлопала по плечу.
— Слабость, глупость и лень оправдать нельзя. Запомни это. Тебе нужно стать более сильной, раз ты одиночка. Сильнее чем другие девочки. Понимаешь меня?
Торунн кивнула.
— Я помогу тебе. Приходи сюда после занятий, если хочешь стать сильнее. — Гуннхильда сама не поняла по какой причине решила связаться с этой крохой. Наверное, она видела в этой девочке себя, а может просто хотела о ком-то позаботиться.
— Спасибо. — пробормотала Торунн и убежала в лес. Гуннхильда усмехнулась и вернулась к тренировке.
Весь следующий день Торунн сидела как на иголках. Она очень ждала вечер и одновременно очень нервничала. Одноклассницы как обычно не замечали её, занятые своими играми, болтовней и уроками.
После окончания занятий Торунн прибежала в комнату, быстро переоделась, и, оглядываясь на каждом шагу, побежала к назначенному месту. Злополучная троица была на игровой площадке, споря о том, кто будет кататься на деревянной лошадке. Торунн облегчённо выдохнула и уже спокойно пошла.
Но, к её разочарованию пляж оказался пуст. Она просидела весь вечер, но Гуннхильда не пришла. По темноте, утирая слезу, Торунн вернулась в комнату. Следующий вечер она провела на дальнем пляже в одиночестве. Девчонка ходила на пляж каждый день уже дольше недели. Ей понравилось то место. Там не было никого и можно было сидеть на бревне и смотреть как живет река.
Когда она сидела так, наблюдая и уже не надеясь на приход девы, послышались шаги. Торунн метнулась в ближайшие кусты и замерла в них. По песчаной тропинке шла Гуннхильда с полотенцем на плече. Она огляделась и скинула полотенце на песок. С ней никого больше не было. Она села и начала раздеваться. Из кустов медленно вышла Торунн, теребя в руках сорванный с куста листок. Услышав шаги Гуннхильда резко подняла голову и чуть прищурилась, глядя против солнца.
— О, привет. Не ожидала тебя здесь увидеть. Извини что нарушила свое слово. Нас срочно забирали на экскурсию.
— Привет. — Торунн обошла девушку по широкой дуге и присела рядом.
— Не передумала? — Гуннхильда с улыбкой посмотрела на маленькую, необычайно серьёзную девочку с косичками.
— Нет.
— Хорошо. Тогда, думаю, мы можем приступить. — Гуннхильда встала и отряхнулась. — Главное — это развитие. Сегодня мы начнём укреплять твоё тело.
Она оглядела худенькую девочку и кивнула.
— А когда достаточно окрепнешь — научу плавать. Идёт?
— Ага. — взгляд Торунн загорелся и Гуннхильда это отметила.
— Для разминки пробежимся. За мной! — девушка развернулась и лёгкой рысью побежала по пляжу. Торунн, стараясь во всем походить на наставницу, бежала рядом.
Так началась подготовка Торунн. Через месяц Гуннхильда научила девочку плавать. Если бы её ученицу на тот момент спросили: «не страшно ли ей вот так плыть на глубину», то она бы очень удивилась. Ведь рядом Гуннхильда, а значит можно ничего не бояться. Они много времени проводили вместе. Понемногу Гуннхильда очень привязалась к своей подопечной и стала той старшей сестрой. Они делились своими размышлениями, гуляли и даже катались на машине по городу. Тогда Гуннхильда впервые рассказала о том, что мечтает о мотоцикле. Торунн просто загорелась идеей. И смеющаяся Гуннхильда пообещала покатать её, когда сдаст на права.
По наставничеству Гуннхильды Торунн окрепла и её уже никто не решался задирать. Когда девушка сдала экзамен и пришло время расставаться, обе очень переживали. Гуннхильда уехала служить в армию, и они стали переписываться.
Контракт Гуннхильды закончился через три года, и она вернулась во Фрейи. Там её встретила уже довольно взрослая девушка, но все ещё подросток. Они возобновили свои тренировки. Теперь ещё к ним добавились уроки борьбы. Гуннхильда щедро делилась своим опытом, полученным в армии и многих горячих точках. Торунн теперь ненамного уступала ей в силе и в скорости. Они часто боролись и, хоть Торунн всегда проигрывала, но неизменно выносила важный урок и запоминала новый приём.
Все шло хорошо, пока не наступили выпускные экзамены. Она стала будто не в себе. Одиночество стало тяготить её, окружение тоже. И даже в компании Гунхильды ей не было так хорошо, как раньше. Но Торунн, как и ее наставница, думала, что причина в экзаменах. И сама, не понимая причины, она вздумала убежать, предполагая, что это выход. Тогда входить и выходить из города просто так было нельзя. И она под покровом ночи вылезла из окна своей комнаты. Начиналась буря. Порывы ветра усиливались. Вдалеке послышался гром. Потом ещё. Туча быстро приближалась. Когда хлынул дождь, она проскользнула через границу и надолго затерялась в опасном и безжалостном мире. Сразу её не хватились. А когда поняли, что она сбежала, сначала начали искать в городе и окрестностях. Лишь когда все обыскали — начали поиски снаружи, но было уже слишком поздно. След остыл. Тогда Гуннхильда, винящая во всем себя, поклялась найти Торунн.
Сейчас от той робкой девочки не осталось и следа. По лесу бродил опасный зверь, без страха, жалости и раздумий способный убивать любого, кто посмеет причинить ей вред. Даже верится с трудом, что это было ее прошлое.
Торунн задрала голову, не давая слезам пролиться и увидела в кроне сосны интересное место. Она хотела взобраться на неё, но посмотрела на свои забинтованные руки и вздохнула. Придётся подождать пока раны заживут.
Они молча занялись ужином. И за весь вечер перебросились лишь парой слов. Торунн очень нервничала, находясь рядом с Евой. Та старательно её игнорировала.
Покончив с ужином, Торунн села на свою кровать и занялась перевязкой. Бинты присохли к ранам. Стискивая челюсти от боли, она начала понемногу отрывать их и, буквально подпрыгнула, когда на её плечо опустилась ладонь.
— Ты все неправильно делаешь. — голос Евы звучал тихо. — Подожди, я нагрею воды.
Торунн посмотрела, кивнула.
Ева согрела воду и, сев рядом с Торунн, делала ей тёплый мокрый компресс на присохшие бинты. Их все равно было больно снимать, но куда меньше. Ева помогла промыть раны и сделала новую перевязку.
— Тебе нужно меньше шевелить руками, дай им зажить.
— Хорошо. Спасибо.
Ева собрала воду и бинты.
— Теперь ложись и отдыхай. Ты ещё не восстановилась.
Ева нахмурилась, глядя на все ещё бледную Торунн. Ей нужно лежать в больнице, а не в глуши. Что будет, если начнутся осложнения.
Она посмотрела на медикаменты и заметила антибиотики.
— А доктора не говорили тебе пить антибиотики?
— Вроде нет. Ну, написали что-то на той бумаге. В кармане.
Торунн завозилась, пытаясь перебинтованными пальцами открыть нагрудный кармашек. Ева понаблюдала за её мучениями, свалила бинты в ящичек и подошла к ней.
— Давай помогу.
Торунн чуть отвернула голову, наблюдая, как ловкие, изящные пальцы одним движением открывают пуговку и достают листок.
— Посмотрим. — Ева развернула листок и принялась читать. — Ну да. Антибиотики есть.
— Да ладно. Я и без них обычно и ничего.
— Ага. Раньше, а теперь все иначе.
Ева вернулась к аптечке и начала собирать лекарства, сверяясь со списком.
— Хм, у тебя ведь не только руки пострадали после встречи с песиком?
Торунн промолчала. Ева обернулась и увидела, как она отвернулась в смущении.
— Та-ак… — Ева скрестила руки на груди.
— Да там пара царапин. Почти зажили. — пробормотала Торунн, пристально разглядывая свои руки.
Ева прищурилась и, собрав лекарства, снова подошла к Торунн. Сложила ящичек на тумбочку и, взяв твёрдой рукой за подбородок, подняла, заставляя смотреть в глаза.
— Я ведь помню — у тебя вся футболка в крови была. Точнее, её остатки.
И, не давая Торунн опомниться, завалила её на кровать. Пациентка только охнула и засучила ногами по полу, но навалившаяся на неё Ева была тяжеловата для ослабленной после ранений девушки.