Один из тех, кто стоял у стены зала, начал хлопать. Остальные тут же присоединились. Аплодисменты нельзя было назвать оглушительными, но они были настоящими.
— Что бы вам ни потребовалось, чтобы поймать ту тварь, чего бы это ни стоило, мы с вами, — сказал Глауэр, перекрикивая аплодисменты. Он потянулся и схватил Кэкстон за руку, вновь и вновь пожимая ее. — Просто в следующий раз постарайтесь угробить машину Финстера. Та еще консервная банка.
Другой полицейский — должно быть, Финстер — воскликнул: «Попрошу!» — и все, включая Кэкстон, рассмеялись. Она вытащила свою руку из пальцев Глауэра, но позволила ему показать, как пройти в застекленный офис на другой стороне зала.
Там ее ждал шеф местной полиции; дюжины папок из оберточной бумаги были аккуратно разложены у него на столе. Он быстро встал, как только она вошла, пожал ей руку и сел на место.
— Офицер Кэкстон. Не могу передать, как я рад видеть вас здесь. Весь город Геттисберг рад, что вы можете помочь нам.
Именная табличка без следа пыли гласила: «Начальник полиции Висенте». На задней стене висели рамки с фотографиями полицейских прошлых лет, некоторые из снимков, судя по всему, шестидесяти- или восьмидесятилетней давности. Полицейские на них выглядели практически так же, как мужчины в общем зале, просто форма была другая.
Висенте выгодно отличался от них. Он был молод, может, лет на десять старше Кэкстон, и хотя у него были усы, они были тонкими и аккуратно подстриженными. Он был относительно невысок, с глазами яркими, ясными и полными оптимизма. Говорил он с еле уловимым пуэрториканским акцентом. На полицейских в зале он был совершенно не похож. Скорее он был похож на политика.
Лора окинула его профессионально оценивающим взглядом. Видимо, он пахал как проклятый, чтобы оказаться на этом месте, стать начальником тех людей за стенами его офиса. Должно быть, он столкнулся с огромным количеством дерьма, пробивая себе дорогу.
Кэкстон была знакома эта история, ибо она очень походила на ее собственную. Вот человек, с которым я могу сработаться, подумала она. Тот, кого она могла понять.
— Хочу поблагодарить вас, что вы пригласили меня сюда, — сказала она, чтобы начать разговор.
— Шутите? Думаю, это настоящее счастье, что вы оказались в Геттисберге прошлой ночью.
Он открыл одну из папок и вытащил карту города. Участки карты были выделены желтыми чернилами, а на полях теснилось множество рукописных пометок.
— Население здесь семь с половиной тысяч, а чаще всего в это время года у нас в городе проживает туристов в два раза больше этого числа. У меня двадцать приведенных к присяге патрульных, которые оберегают этих людей, и пара дюжин офицеров запаса, которых я могу использовать во время встреч выпускников или проведения крупных мероприятий. Обычно этого хватает. Как правило, самая большая наша забота — буйства на студенческих вечеринках в колледже или туристы, которые не умеют водить и превращают ситуацию на дорогах в сущий бардак.
Он перевел взгляд с карты и улыбнулся Кэкстон.
— В прошлом году мы отчитались по сорока пяти насильственным преступлениям. И среди них ни одного убийства.
— Ни одного? — переспросила Кэкстон, слегка ошалев. — У вас ни одного убийства за прошлый год?
Даже в самом сонном медвежьем углу обычно находилась пара забитых женщин, прикончивших своих мужей, или детишек, игравших с оружием и застреливших друг друга. Потом, если вдуматься, были и летальные исходы в дорожных происшествиях. В эру дорожного безумия все больше и больше людей понимают, что трехтонный внедорожник превращается в мощнейшее орудие убийства.
Но Висенте покачал головой.
— Это один из самых спокойных городов Пенсильвании. Мы этим гордимся и хотим, чтобы он оставался таким же. Мои люди не подготовлены, чтобы отвечать на то, что произошло прошлой ночью. Нам пришлось скачивать из компьютера соответствующие формуляры, чтобы отчитаться о гибели при исполнении, ибо ни одного не оказалось под рукой. Офицер Кэкстон, вы скажете нам, что делать, договорились? Вы скажете нам, как сохранить наших людей в безопасности.
Кэкстон откинулась в кресле и глубоко вздохнула.
— У меня не было времени подготовить официальный план действий, — ответила она.
Висенте приподнял руки на дюйм-другой от стола и снова опустил их.
— Я приму и ваши лучшие наработки.
Лора кивнула и стала думать. Ее ведь этому учили. Она год изучала криминалистику.
— Ладно. Ну, начнем с поисков места, где он спит. Вампиры не просто не любят солнечный свет. Он в буквальном смысле не могут выбраться из своих гробов, пока солнце не сядет. А у этого даже гроба нет — он пытался украсть один прошлой ночью, но я разрушила, к чертям, его план. Он может спать в бочке и даже в мусорном баке, если придется, но ему нужно какое-нибудь темное и замкнутое пространство. Если мы сможем обнаружить, где он сейчас, мы сможем вытащить его сердце, и все будет кончено без дальнейшего насилия.
— Вы полагаете, это и есть вероятный сценарий? — спросил Висенте, светлея взглядом.
— К сожалению, нет. Слишком много мест, где он мог бы спрятаться, а у нас недостаточно человеческих ресурсов, чтобы обыскать сегодня весь город. Через пару часов уже стемнеет. Вампиру сегодня ночью потребуется кровь — он выглядел изможденным, а они ведь хуже, чем наркоманы, им кровь нужна так же, как нам кислород. Если… когда… он атакует кого-нибудь, мы должны знать об этом, чтобы немедленно среагировать. Поэтому нам надо разослать ориентировку. Я могу составить фоторобот, чтобы ваши ребята знали, на что он похож, но он настолько бросается в глаза, что люди его наверняка и так узнают. И когда это произойдет, мне немедленно должны позвонить.
— Я не хочу просто сидеть и ждать, пока кто-нибудь погибнет, — ответил Висенте. — И людям вокруг это не понравится.
— Нет, конечно же нет, — ответила Кэкстон, облизнув губы.
Во рту пересохло. Она никогда раньше не боролась с вампирами, но она была единственной, кто знал, как это делать. И ей приходилось постоянно напоминать себе об этом.
— Во всех машинах, которые мы сможем вывести на улицы, должно быть по двое полицейских и достаточно огнестрельного оружия, чтобы сдержать вампира. В нескольких милях отсюда расположены казармы полиции штата, еще один в Арендтсвилле. Вы можете запросить, чтобы сюда прислали всех свободных людей. Мы обыщем каждую тень, каждый закоулок. Может быть, нам повезет. Еще я бы хотела открыть официальное расследование, посмотрим, что мы сможем узнать об этом парне.
С этого и надо было начинать, поняла она. Это и должно было быть ее первым предложением. Висенте уловил ее сомнение; она могла увидеть это в его глазах. Она уже успела сделать ошибку.
Что бы сделал Аркли? Насколько легче было тогда, когда он нес всю ответственность, а она просто выполняла его приказы. Ей пришлось напомнить себе, что ее и этому учили.
— Есть кое-кто, с кем мне нужно переговорить, — профессор этого колледжа.
Лора вытащила блокнот и открыла первую страницу.
— Профессор Гейстдорфер с… э-э-э… факультета исследования эпохи Гражданской войны.
— Серый Волк? — воскликнул Висенте.
— Вы знаете его?
Шеф полиции рассмеялся, но потом прикрыл рот.
— Я выпускник колледжа. Выпуск девяносто первого. Здесь все его знают. Но как он может быть связан со всем этим?
— Он был первым, кто вошел в могильник, — ответила Кэкстон.
Когда Висенте недоуменно нахмурился, она почувствовала, словно ее сердце на миг остановилось. Шеф даже не знал, с чего все это началось. Вкратце она поведала ему о находке Аркли и исследовании, которое она сделала в пещере, и о сотне гробов.
— Но… но мы же не увидим больше этих тварей, правда? — проблеял он, когда Кэкстон закончила.