– Если вас не затруднит.
– Какие могут быть затруднения, – решительно заявила женщина и в одних чулках зашлепала во внутренние помещения дома.
Она прошла по узкому коридору, начала подниматься по лестнице, потом наклонилась над перилами и улыбнулась.
– Между прочим, меня зовут Джиллиан.
– Грегори, – откликнулся он. – Большое вам спасибо, что так сразу согласились меня приютить.
Она улыбнулась:
– Да ерунда, Грегори, – и стала легко подниматься по лестнице.
Он ждал, стоя на пороге кладовой, и краем глаза заглядывал в кухню. Очень старомодная: с трубами, идущими прямо по стенам, небольшой газовой плитой, старым жестяным баком для горячей воды над раковиной. Но при этом чистая и содержится в идеальном порядке. Квадратный стол застелен яркой скатертью в цветочек, полки заставлены стеклянными банками с домашними заготовками. Грегори вдруг подумал, что в доме довольно холодно, ненамного теплее, чем на улице. И тут он снова услышал на лестнице шаги и повернулся в сторону входной двери, сделав вид, что выглядывает во двор.
– Свитер вам, наверное, снимать не следует, – сказала Джиллиан, протягивая ему шерстяные брюки, очень похожие на те, что были на ней самой. – У меня здесь нет центрального отопления, а пока я растоплю камин в гостиной…
– Спасибо.
Она вновь проследовала по коридору, а Грегори наблюдал за ней, за ее быстрыми уверенными движениями, за тем, как в такт им покачиваются ее длинные волосы. Толстый свитер и широченные штаны перехвачены на поясе ремнем.
Грегори переоделся в шерстяные брюки, они оказались ему немного широковаты в талии и даже по длине чуть-чуть великоваты. На один стул он повесил брюки, на другой, подальше от печи, – кожаную куртку. Затем последовал за Джиллиан по коридору. Приходилось постоянно наклонять голову, чтобы не задеть за что-нибудь, пока он наконец не вошел в гостиную. Хозяйка уже сидела на полу на выцветшем ковре перед маленьким камином и голыми руками загружала в него уголь.
– Извините за беспорядок, – сказала она. – Давно у меня не было постояльцев.
– О, ну что вы! – воскликнул Грегори, взмахнув рукой.
Гостиная, как и кухня, производила впечатление старомодности и удивительного уюта. В желтоватом свете торшера Грегори разглядел мягкое кресло округлой формы с сильно потертой обивкой на сиденье, диван с салфетками на подлокотниках в тех местах, где проплешины были особенно заметны. В той части комнаты, где предполагался кофейный столик, стоял низенький черный сундучок. Единственным исключением из общего ощущения чистоты и аккуратности была грязная чашка с блюдцем и стопка давнишних иллюстрированных журналов в глянцевых обложках.
Джиллиан встала с пола, стараясь случайно не коснуться себя испачканными углем ладонями. Грегори обратил внимание на то, что руки у нее маленькие, тыльная сторона красная и загрубевшая от физической работы на открытом воздухе.
– Ну вот, – сказала она, оглядывая комнату. – Скоро согреется. Чувствуйте себя как дома. Здесь есть журналы, а в комнате по ту строну коридора – кое-какие книги.
– Не беспокойтесь, все в порядке, – ответил Грегори. Джиллиан наклонила голову.
– Ну конечно, все в порядке, – повторила она и быстро добавила: – Отдельной столовой у меня, к сожалению, нет, поэтому вам придется поужинать на кухне.
– Это меня вполне устроит.
– Вот и прекрасно. Тогда я займусь едой.
Она прошла мимо него в коридор. Грегори повернулся и слегка коснулся ее руки.
– Джиллиан… э…
Женщина едва заметно вздрогнула и инстинктивно прижала руки к телу.
– Я ничем не хотел бы нарушить заведенный у вас порядок, и если вы собирались ужинать…
– Ну что вы! – воскликнула она с жаром. – Я поужинаю с вами, если не возражаете.
– Превосходно, – ответил Грегори и улыбнулся. – Я же помог перенести вашего козла. Так что мы не совсем чужие друг другу.
– Совершенно верно, – ответила Джиллиан, отворачиваясь. Ему показалось, что она покраснела. – Я буду готовить, поэтому не обращайте внимания на мою суету.
Грегори вошел в гостиную, засунув руки в глубокие карманы шерстяных брюк. Он бросил взгляд на свои ноги. Брюки были длинноваты даже для него, и во время ходьбы Грегори наступал на края штанин. Он сел и стал листать журналы: «Радио таймс», журнал для женщин, номер «Кантри лайф» двухлетней давности. Почувствовав жар, исходящий от камина, Грегори встал и поворошил в нем угли кочергой. Затем огляделся вокруг и задумался, смог ли бы он наслаждаться лицезрением выцветших обоев в цветочек в течение шести месяцев и в конце концов не сойти с ума. Нет, лучше уж жить в глинобитной хижине.
Из кухни слышался звук бегущей воды, звон переставляемой посуды, женский голос по радио сообщал последние известия. Грегори вышел в коридор, однако смог разглядеть только край стола и дверь в кладовую. Джиллиан оказалась гораздо более милой, чем думалось поначалу. Вполне возможно, что удастся разговорить ее и выудить интересные сведения о сельских традициях. Грегори решил было прямо сейчас пойти к ней на кухню под предлогом желания послушать радио, но потом передумал: не стоит слишком торопить события. Нужно попытаться разговорить ее самым естественным образом – за ужином.
Поэтому вместо того, чтобы идти на кухню, он направился в комнату, расположенную на противоположной стороне коридора, где, по словам хозяйки, можно было найти какие-то книги. Грегори вошел в темное помещение, споткнувшись вначале о половик, а затем зацепившись за край кровати. В конце концов ему все-таки удалось отыскать настольную лампу и включить ее.
Это явно была комната для гостей, так как в ней сразу же ощущалась полная обезличенность, словно там давно никто не жил. Грегори увидел металлическую кровать, небольшой столик, кресло и платяной шкаф. Рядом с дверью стоял маленький самодельный книжный шкаф, забитый потрепанными книгами в мягких обложках: любовными романами, парой изданий «пингвиновской» классики, какими-то историческими повествованиями. Собрание завершалось старенькой Библией. На самом верху шкафа лежало несколько аккуратно сложенных выпусков «Исследований о кругах», что его, впрочем, нисколько не удивило.
Грегори выключил свет, взял с собой в гостиную пару журналов и уселся на диван возле торшера.
Журналы оказались значительно менее увлекательными, чем он надеялся: каждая статья начиналась со скучнейшей смеси псевдонаучного жаргона с почти откровенными выдумками. Все они были полны совершенно неубедительных рассуждений об уровнях ионизирующего и гамма-излучения. Лишь в самом конце последнего из номеров Грегори отыскал нечто более увлекательное – статью о печали, которую испытывает Мать-Земля из-за неспособности человечества проявлять истинную заботу о планете. Автор статьи подписался Гренн. Это оказалась женщина, руководительница загадочного учреждения под названием «Институт друидических исследований» в Милтон-Кейнс.
Статья была достаточно идиотской, чтобы в течение какого-то времени удерживать интерес Грегори, по крайней мере до тех пор, пока его окончательно не отвлек запах вареной картошки и жареной колбасы. Он услышал, что хозяйка выключила радио, встал и зашлепал в кухню, прихватив с собой журнал.
На скатерти в цветочках стояло два прибора. Джиллиан пристроилась у плиты, закатав рукава свитера, и шевелила вилкой две колбаски, жарившиеся на сковороде.
– Ах да, я ведь и не спросила? – воскликнула она. – Вы, случайно, не вегетарианец?
Грегори отрицательно покачал головой.
– Аромат потрясающий. Не против, если я присоединюсь?
– Конечно, входите! – ответила Джиллиан, широко улыбнувшись. – Они уже почти готовы. Можете вымыть руки прямо здесь, в раковине.
Вода оказалась просто ледяной, и у Грегори сразу же занемели пальцы. Он перехватил взгляд хозяйки, брошенный на журнал, который он положил на стол, и теперь без всякого сомнения убедился, что при взгляде на нее Джиллиан краснеет.