— Далеко до лодки? — спросила Алисия.
— Миль пять-семь.
Эти пять-семь миль можно было бы пройти очень быстро, если бы не приходилось скрываться. А так дорога заняла больше двух часов, и к кустам, где была спрятана лодка, они подошли уставшими и изможденными.
— Вот она, — радостно сказал Густус, раздвигая руками кусты. — На месте.
Передав Эйдену забранный из пещеры автомат, Алисия помогла Густусу толкать лодку к воде. Они обливались потом, натруженные мышцы нещадно болели, но это был единственный шанс спастись, и они использовали этот шанс.
Когда лодка коснулась носом полосы прибоя, Густус велел Алисии и Эйдену забираться внутрь, а сам продолжил толкать. И в момент, когда показалось, что спасение близко, что у них получилось, вода рядом взорвалась фонтанами выстрелов.
Алисия не успела ничего сообразить, Густус оказался быстрее.
— Автомат! — заорал он, и Эйден, повинуясь крику, бросил оружие в его руки. — Гребите!
Густус залег в песок и принялся стрелять по кустам, а Алисия, до крови сжав губу, схватилась за весла. Она понимала, что он делает, и понимала, что иного выхода нет, но, черт возьми, как же больно и трудно было поступать правильно, а не по велению сердца.
Больше всего ей хотелось спрыгнуть в воду, подбежать к Густусу и залечь рядом. И погибнуть под огнем, плечо к плечу, в последней и славной битве. Но в лодке был Эйден, и это меняло все.
Она с силой налегала на весла, глядя, как на удаляющемся с каждым гребком берегу Густус поливает выстрелами приближающихся военных. Она видела, как он дернулся и завалился набок, но продолжил стрелять. Один из военных подошел к нему совсем близко, и последний выстрел оборвал жизнь Густуса.
— Сделаю так, чтобы ты меня помнил, — сквозь слезы прошептала Алисия.
Лодку уже подхватило течение и уносило вдаль от побережья. Военные стреляли им вслед, но пули не долетали до цели. Эйден — продрогший, трясущийся, напуганный — сидел, обхватив колени руками, и всхлипывал.
— Какими тремя качествами должен обладать командующий? — спросила Алисия, налегая на весла.
Эйден посмотрел на нее с ужасом, но все же ответил:
— Мудрость, сила, смелость.
Она кивнула.
— Просуши свою одежду и проверь оставшееся оружие. Нам предстоит долгий путь.
***
Ночью в пустыне Невады было до отвращения холодно. Люди, расположившиеся вокруг костров, жались друг к другу в попытках согреться, накрывались всеми имеющимися в наличии тряпками, но все равно мерзли.
Чтобы устроить ночной привал, им пришлось выйти на дорогу — она с обеих сторон была ограждена хлипким забором от животных, и Индра рассудила, что естественное прикрытие с двух сторон — это лучше, чем ничего.
Впрочем, мертвецов здесь, похоже, и не было. Только непроглядная темень, да звезды, горящие на небе так ярко, будто до них не несколько миллионов миль, а всего сотня или две.
— Ты была в этой части Невады? — спросил Мерфи, когда Индра, проверив посты, подошла к костру и села рядом.
— Нет.
— А я бывал. Тут вокруг очень много нищих поселков, где люди жили не только в домах, но и в трейлерах. Понимаешь, к чему я клоню?
— Нет.
Дьявол, ее лаконичность выводила его из себя! Разве не ясно, что вместо того, чтобы переться пешком по бесконечной пустыне, они могут проведать пару-тройку поселков, проверить, не осталось ли там сохранившихся машин и трейлеров.
— За пять лет все машины давно сгнили, — сказала Индра, и Мерфи выругался сквозь зубы. Все-таки эта стерва все понимала!
— Здесь очень сухой климат, если ты не заметила. Они вполне могли сохраниться. И еще одно: я точно знаю, что многие жители Невады хранили бензин в канистрах, зачастую самостоятельно перегоняя его из нефти. Если канистра плотно закручена, бензин мог сохраниться.
Индра помолчала, подозрительно глядя на него.
— Откуда ты все это знаешь?
Мерфи ухмыльнулся.
— Трудное детство, детка.
За «детку» он, конечно, схлопотал оплеуху, но план был принят, и наутро вся колонна двинулась вперед по дороге, обходя попадающиеся машины и убивая редких встречающихся мертвецов.
В первом встреченном поселке они нашли только пару трейлеров, и никакого бензина. Зато во втором повезло куда больше: в подвале одного из полуразрушенных домишек Мерфи обнаружил несколько плотно закрытых канистр.
Первым они завели прилично сохранившийся пикап: четверо мужчин толкали его, пока Мерфи, сидя за рулем, пытался оживить аккумулятор. Спустя час мучений двигатель завелся, а дальше дело пошло уже проще.
К вечеру в их распоряжении оказалось четыре пикапа, два автобуса и небольшой грузовик, в кузов которого сложили оставшиеся канистры. Конечно, этого было недостаточно для того, чтобы разместить всех людей, но начало было положено, и скорость передвижения колонны повысилась.
Два следующих дня они обыскивали поселки и разживались машинами и бензином. Даже когда все люди смогли разместиться в найденной технике, Мерфи настоял на том, чтобы продолжить поиски:
— Это дерьмо долго не протянет, — объяснил он. — У нас нет ни масла, ни электролита, вообще ни хрена. Поэтому лучше иметь запас, чтобы успеть добраться до места.
После удачи с машинами Индра начала больше к нему прислушиваться. Она по-прежнему была главной, но позволяла Мерфи руководить технической частью. И на лице ее, темном и хмуром, нет-нет, да и мелькала тень, только едва заметная тень, но все же улыбки.
***
Йонас и его люди вернулись не только с добычей. Они рассказали, что видели по пути несколько пожарных гидрантов, из которых вполне можно будет набрать воды перед походом. Пока Рейвен жарила на костре разделанное мясо, Вик и Маркус прикидывали, каким путем легче всего будет вырваться из мертвого города.
— Надо уходить через горы, — говорил Вик. — Гриффит парк, а оттуда — по каньону на север. Доберемся до Вал Верде и пойдем дальше.
— С одним автоматом и несколькими луками? — возражал Маркус. — Без еды, без воды, вообще без ничего? Ты представляешь, сколько мы будем идти?
— В горах полно дичи, и вода найдется. У тебя есть другие варианты?
— Есть один. Может, вернуться к побережью и уйти по воде?
Вик посмотрел на него как на сумасшедшего. Вернуться обратно в тот ад, из которого они еле выбрались? Уйти по воде — это значит где-то раздобыть лодку, и плыть черт знает сколько, опять же — без пресной воды и еды?
— Ты спятил, Кейн, — вырвалось у него. — Там по-прежнему вояки, и я не собираюсь вести людей в мясорубку.
— А кто сказал, что именно ты должен нас вести?
Они смотрели друг на друга, и в этих взглядах не было ничего хорошего. Борьба за власть? Новый этап?
Маркус сдался первым.
— Ладно, — сказал он. — Ты главный, тебе решать. Но идти через горы — это самоубийство.
— То, что мы здесь, это уже чудо, — усмехнулся Вик. — Как знать: возможно, нам подарят еще одно.
Выдвигаться решили ночью. Рейвен упаковала прожаренное до состояния подошвы мясо, Вик и Йонас сделали вылазку за водой, а остальные в это время готовили оружие. Когда на Лос-Анджелес спустились сумерки, они один за другим слезли по лестнице вниз и, прячась, двинулись по бульвару.
Главным было не создавать шума, и они предпочитали обходить попадающихся мертвецов, если была возможность, и убивать их ударами ножей, если такой возможности не было.
Когда подошли к Гриффит-парку, Рейвен вдруг остановила Вика и наклонилась к нему, чтобы шепотом сказать:
— Что, если на колесе обозрения осталось еще оружие? Помнишь, я рассказывала, как мы были там с Беллом и… — она запнулась. — И остальными. Что, если парни забрали не все?
Идея была неплоха, кроме того, дорога до парка заняла почти всю ночь, и следовало найти укрытие, чтобы дождаться следующей. Вик жестом показал остальным направление: колесо обозрения хорошо было видно впереди, оно возвышалось над деревьями ржавым кругом металла, и напоминало о том, что случилось возле другого колеса обозрения, и в другое время.