Рейвен орала, и кто-то снаружи начал ломиться в дверь, но Линкольн держал крепко. Элайза оторвала кусок простыни и заткнула Рейвен рот, Октавия связала за спиной ее руки.
— Под кровать, — быстро сказал Вик. — Прячьте ее.
Они с трудом запихали вырывающееся тело под койку и приспустили одеяло, чтобы прикрыть. Как раз вовремя: дверь ударили с еще большей силой, Линкольн отлетел в сторону, и в палату ворвались трое воинов во главе с Аней.
— Что здесь происходит? — рявкнула она.
— Небольшая драка между старыми друзьями, — ухмыльнулся Мерфи. — Принцесса решила отдать мне старый должок.
Аня посмотрела на них всех по очереди и остановилась взглядом на Элайзе.
— Вихэкэйда?
— Все нормально, — выдавила Элайза, сжав руки в кулаки. — Я не буду больше его бить.
Она видела, что Аня не слишком им поверила, но это было неважно.
— Если снова захотите драться, делайте это на улице, — сказала она твердо. — В больнице должно быть тихо.
Элайза кивнула, и она вышла, забрав с собой воинов. Линкольн снова прикрыл дверь.
— Что будем делать? — спросил он.
Из-под кровати послышался шум: Рейвен ерзала, пытаясь вырваться, и мычала, кажется, какие-то ругательства.
— Надо сказать командующей, — с отчаянием произнес Вик. — Мы не cможем это скрыть. Надо готовиться к войне.
— Нет, — возразила Элайза. — Тогда ее убьют. Мы не можем этого допустить.
Все молча смотрели на нее, и она поняла, что в очередной чертов раз решение предстоит принять именно ей.
И она его приняла.
***
Солнце давно село, но Алисия даже не заметила. Она ужасно устала, зато за этот длинный день успела сделать миллион важных дел: вдвоем с Аней они распределили новоприбывших людей на работы, отвели детей в шатер Кэна, позаботились об увеличении охраны резервации, обсудили возможность расширения полей.
Когда Аня велела ей остановиться, Алисия даже не сразу поняла, что она имеет в виду.
— Продолжим завтра, — сказала Аня, отобрав у нее списки оставшихся в живых жителей Нового мира. — Иначе ты просто свалишься, понимаешь?
Алисия кивнула.
— Я выделила вам с Вихэкэйдой отдельный шатер. Проводить или сама найдешь?
Едва ли она нашла бы нужный среди сотен шатров, и Аня отвела ее, держа за руку. Показала на стоящие у шатра бутыли с водой и сложенные в поленницу дрова.
— Отдохни, Хэнтэйви, — сказала она на прощание. — Завтрашний день будет не менее сложным.
Алисия снова кивнула и вошла внутрь. Элайза уже была там: ее трудно было разглядеть в темноте, но очертания фигуры, сидящей по-турецки на одеяле, были видны довольно четко. Алисия подошла и села рядом.
Глаза постепенно привыкали к сумеркам, и вскоре она уже могла видеть лицо Элайзы, и обнаженные плечи, и какую-то тряпку, намотанную на тело.
— Нам нужно поговорить, — услышала она и застонала сквозь зубы.
— Можем ли мы сделать это завтра?
— Боюсь, что нет. Но мы можем сделать это через пару часов.
Она надавила руками на плечи Алисии, принуждая ее лечь, и принялась освобождать тело от одежды. Алисия не сопротивлялась: на то, чтобы раздеться самой, у нее просто не хватило бы сил.
Элайза расстегнула ее рубашку, помогла приподняться и стащила ткань с плеч и рук. Затем потянула вниз молнию на джинсах и сняла их тоже. Алисия послушно приподнимала бедра, помогая, и мечтала только о том, чтобы Элайза, закончив, легла рядом, и обняла, и чтобы у них была возможность хотя бы несколько часов провести в тишине и покое.
— Хочешь есть? — спросила Элайза, укладываясь рядом и накрывая их обеих одеялом. — Я могу принести.
— Нет. Не хочу.
Она уткнулась носом в шею Элайзы и положила руку ей на живот. Было отчаянно приятно обнимать обнаженное теплое тело, и дышать в шею, и чувствовать легкие поглаживания ладони по спине.
— Поспи, Лекса. Тебе обязательно нужно поспать. А я буду сторожить твой сон.
Проснулась она от ощущения влажности на губах, и не сразу поняла, где она, и что происходит. В шалаше по-прежнему было темно, и Элайза лежала рядом, и легонько касалась губами ее губ.
— Сколько я проспала? — спросила Алисия, с удовольствием потягиваясь.
— Пару часов.
Надо же, а ей показалось, что прошли как минимум сутки. Но сон помог: она больше не чувствовала себя уставшей до смерти, и мышцы как будто расслабились, и в голове больше не шумело.
— Ты хотела поговорить, — вспомнила она, поворачиваясь набок и глядя на Элайзу.
— Да. Чуть позже, хорошо?
Обнаженное тело прижалось к ней, и язык протиснулся между губами порывисто и грубо. Алисия испуганно дернулась: ей не нравилось эта неизвестно откуда проснувшаяся жажда в Элайзе, и она всерьез опасалась, что это последствия случившегося в бункере, а не искреннее желание.
— Что такое? — спросила Элайза, лаская ладонями ее грудь. — Ты не хочешь?
Вместо ответа Алисия перевернула ее на спину и легла сверху, не обращая внимания на попытки вырваться. Поцеловала лоб, кончик носа, щеки.
— Что с тобой? — спросила, глядя в глаза. — Что с тобой происходит, Кларк?
— Ничего, — она снова дернулась, пытаясь перевернуться, но Алисия не дала. — Просто хочу тебя, вот и все.
Алисия покачала головой.
— Нет, Кларк. С тобой что-то происходит. Ты готова брать, но не готова отдавать, верно?
Даже в темноте шатра было видно, как порозовели скулы Элайзы, и Алисия поняла, что угадала. Она вспомнила, как трудно было ей самой в тот самый, первый, раз. А Элайзе, должно быть, еще труднее.
— Послушай, — прошептала она в приоткрытые губы. — Нам некуда спешить, знаешь? Тебе не нужно прятаться за этим, не нужно скрываться.
— Я и не прячусь, — Элайза провела ногтями по ее спине вниз и сжала ладонями ягодицы. — С чего ты взяла?
Алисия вздохнула. Желание поддаться боролось в ней с желанием сделать все правильно, и второе все-таки победило.
— Ты действительно хочешь с головой броситься в воду? — спросила она, захватывая руки Элайзы и прижимая их к одеялу над головой. — Я думаю, лучше будет входить медленно, постепенно, давая себе привыкнуть.
— Хорошо, — улыбнулась Элайза. — Я могу входить очень медленно, если ты так хочешь.
Дьявол, это было очень… странно: лежать на ней, извивающейся, пытающейся вырвать руки. Трение кожи о кожу, и запах возбуждения, и бешеный блеск в глазах, — все это будто кричало: «Дай мне то, чего я хочу. Дай мне то, чего хочешь ты».
— Нет, — сказала Алисия твердо. — Мой ответ — нет.
Она скатилась с Элайзы и легла на спину, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Новой атаки не последовало: Элайза просто лежала рядом, не двигаясь.
— Почему? — прошептала она вдруг. — Почему, Лекса?
— Потому что я не хочу, чтобы ты таким образом пыталась забыться. Ты долгое время не позволяла мне прикасаться к тебе, а теперь хочешь просто…
— Трахнуть тебя? — уточнила Элайза. — Да. И что в этом плохого?
Алисия сжала зубы.
— Только то, что это не проявление любви, а желание выплеснуть боль, которой в тебе собралось слишком много. И я не хочу, чтобы ты это делала. Ради тебя же самой.
— Или ты просто не хочешь меня.
Дьявол, она и правда сказала так. Она и правда была в этом уверена.
Алисия протянула руку, схватила ладонь Элайзы и, зажмурившись, опустила ее между своих ног. Только на мгновение, давая почувствовать, и тут же убрала, и накрылась одеялом.
Голос Элайзы из обиженного стал растерянным:
— Но тогда я не понимаю…
— Кларк, — Алисия повернулась и посмотрела на нее. — Я прошла через это, помнишь? Не так ужасно, как ты, даже сравнивать нечего, но это было что-то похожее. И мне тоже хотелось вернуть себе контроль, вернуть себе власть, понимаешь? Но если ты сделаешь это, если ты будешь делать это, ты превратишься в нее. Не выбирай простой путь, прошу тебя. Мы пройдем через это вместе, мы обязательно справимся с этим, но… Не так, понимаешь? Не так.
Она увидела, как наливаются влагой голубые глаза, и поняла, что Элайза услышала ее. Теперь можно было прикоснуться, и Алисия притянула ее к себе, и обняла, и прижала, будто говоря: «Все будет хорошо. Мы справимся».