— Беллами, лезь за руль, — велела она. — Мерф, ты в кабину, остальные — в кузов.
Когда все забрались, Элайза посмотрела на бледную Бекку.
— Верни наше оружие и снаряжение.
Она кивнула, и несколько солдат передали Линкольну рюкзаки, автомат и винтовку. Октавия забрала мечи и мачете.
Все уже сидели на своих местах, а Элайза продолжала стоять с Розмари в руках и смотреть на Бекку.
— Отпусти, — процедила та. — Я сделала все, что ты попросила.
— Нет, — покачала головой Элайза. — Еще не все.
Последние несколько минут пальцы Розмари лежали на ее бедре, и не просто лежали, а нервно отбивали какой-то ритм. Могло показаться, что это всего лишь дрожь, но уроки отца не прошли для Элайзы даром, и она пусть с трудом, но читала эти короткие удары: точка, тире, тире, точка.
«Не оставляй меня здесь».
— Ты заставила нас играть в игру, в которой невозможно выиграть, — сказала она вслух, отступая к кабине машины. — Ты стравливала нас, обстреливала нас, отправляла в руки чокнутой стервы. И все ради того, чтобы поэкспериментировать, проверить, станет ли мир лучше. Он станет, Бекка. Он уже стал. Но ты этого уже не увидишь.
Все остальное заняло всего несколько мгновение. В первое из них она толкнула Розмари к кабине, во второе закричала: «Гони!», а в третье — вскочила на подножку и принялась стрелять.
Грузовик рванул вперед, и Элайза чуть не свалилась, но, продолжая держаться одной рукой, она посылала пулю за пулей в сторону Бекки. И в четвертое, а, может, пятое мгновение, пуля нашла свою цель, и Бекка с криком упала на землю.
Солдаты стреляли им вслед, но Беллами жал на газ, и грузовик несся все быстрее и быстрее, уводя их из-под зоны обстрела. Когда ворота остались далеко позади, Элайза изогнулась, залезла в кабину и, оглянувшись, крикнула:
— Все живы?
Сквозь окно, отделяющее кабину от кузова, Атом показал ей большой палец. Элайза обессиленно упала на сиденье и выдохнула, осознав, что все это время забывала дышать.
— Куда едем? — спросил Беллами.
— Туда, откуда они нас забрали.
Элайза покосилась на Розмари.
— Что они собирались сделать с нами? Что было бы, если бы мы остались?
Та вздохнула и отвела взгляд.
«Присоединяйся, или умрешь». Все-таки кое-что в этой жизни было ровно таким же, как в прошлой.
========== Глава 33. Aequat causa effectum ==========
Шли третьи сутки с момента, когда колонна смертников (так их называли в резервации) покинула форт и устремилась в Неваду. Помня предупреждение Элайзы, Аня усилила посты на трех рубежах обороны резервации, по ее приказу было собрано и почищено все имеющееся в наличии оружие, но беда была в том, что никто не знал, придут ли военные, и если да, то с какой стороны.
Были сложности и с людьми Алисии: не каждый был готов вписаться в уклад жизни форта, и с каждым приходилось подолгу разговаривать, объяснять, убеждать. Двоих, поднимавших панику, она попросту выгнала: сказала, что ей не нужны здесь трусы. За этими двумя ушли еще пятнадцать.
Хуже всего было то, что всякий раз, когда она видела отца, он смотрел на нее мудрым и спокойным взглядом, в котором легко читалось: «Я же тебе говорил».
Да, он говорил. Говорил, что принять так много людей сразу — это значит подорвать привычный ритм жизни племени. Говорил, что такое количество белых — это смерть для резервации. Он вообще, по мнению Ани, слишком много говорил.
Маркус, которого оставили здесь, предложил заминировать подходы к резервации. Но Аня медлила: ей все казалось, что этим они лишь разожгут панику, покажут людям, что война неизбежна. А паника в сложившейся ситуации была даже опаснее, чем сама война.
Но потом она поговорила с Индрой, и все изменилось.
Индра быстро выздоравливала. Рана на ее боку больше не гноилась, ее зашили неаккуратным швом и налепили сверху повязку. И тогда Индра вышла из больницы и пришла к Ане.
— Надо поговорить, — сказала она, опираясь на локоть Маркуса и хмуро глядя в Анино лицо.
Было видно, что она приняла какое-то решение, и это решение далось ей очень нелегко.
— Говори, — велела Аня, присев на землю у шатра и взглядом пригласив их сделать то же самое.
— Кейн сказал, что ты не хочешь делать минные поля вокруг лагеря, — мрачно сказала Индра, усаживаясь и скрещивая ноги. — Это правильный шаг.
— Правильный? — удивилась Аня и посмотрела на Маркуса: — Но я думала, вы…
— Когда военные придут, — перебила Индра, — они должны найти здесь только брошенный лагерь и два десятка трупов. Иначе нам всем конец.
Аня ничего не понимала. Уйти? Оставить резервацию, в которой было так много создано для жизни и защиты? Тащить за собой две тысячи людей?
— Пять лет назад, когда все только начиналось, первой ко мне пришла не командующая, а черный мужчина с седой бородой. Он сказал, что я должна вступить в коалицию и еженедельно посылать сведения о том, что в ней происходит.
— Что? — первым воскликнул Маркус. — Индра, что ты такое говоришь?
Она жестом остановила его. Лицо ее стало еще суровее и мрачнее.
— Я согласилась, потому что была рада узнать, что в мире осталось хоть какое-то подобие централизованной власти, что есть люди, сумевшие не только выжить, но и присматривать за остальными. Но вскоре стало ясно, что они не собираются присматривать. Они собираются наблюдать.
Ее губы изогнулись в гримасе отвращения.
— Когда я поняла это, то рассказала обо всем командующей. Мы решили, что если я перестану отправлять сведения, то они пришлют кого-то еще. И я продолжила это делать.
Аня покачала головой. Дьявол ее побери, Хэнтэйви и здесь оказалась на высоте.
— Когда Офелия была уничтожена, командующая велела мне и Густусу плыть к островам. Она хотела знать, когда они придут, а в том, что придут, у нас сомнений не было. На полпути мы встретили лодку, в которой были двое. Они назвались дезертирами и сообщили, что нападение состоится очень скоро.
— А потом? — нетерпеливо спросил Маркус. — Что было потом?
— Я передала сообщение, в котором говорилось, что командующая решила сражаться за Люмен. Мы надеялись, что это даст нам время уйти: по нашему плану военные должны были высадиться на побережье, обустроить лагерь и только после напасть. Но вышло иначе.
Индра вздохнула, видимо, вспомнив всех, кто погиб от этого «иначе».
— Тогда командующая велела мне взять всех, кого смогу, и прорываться через баррикады. Я выполнила ее приказ и пошла на север, надеясь привести людей в резервацию. Вскоре стало ясно, что мы не дойдем пешком — слишком мало было еды, слишком мало воды, слишком тяжело было управлять таким количеством людей.
Аня молча ждала продолжения. Ее рука, в начале рассказа потянувшаяся было к ножу, теперь спокойно лежала на колене.
— Джон Мерфи спас нас, но меня укусили, и я сделала все для того, чтобы успеть привести его как можно ближе к границам резервации. Надеялась, что вы его поймаете и вместе найдете остальных.
— Подожди, — сказал вдруг Маркус. Он выглядел пораженным и растерянным. — Я не понял. Кому ты передавала сведения? Кто все это устроил?
— Группа военных, назвавших себя элитным подразделением армии США. Больше я ничего о них не знаю: мы общались только через спутниковый телефон, и связь фактически была односторонней.
Индра посмотрела на Аню.
— Я говорю все это лишь потому, что главный наш враг — это не те, кто придет с Юга. Никто из них не знает о резервации, и мы должны сделать так, чтобы они и не узнали.
— Ты предлагаешь бросить все и уйти? — вспыхнула Аня. — Я так не думаю. Мы можем сражаться, и…
— И даже один из них, оставшийся в живых, расскажет о резервации остальным. И тогда нам точно конец. Кроме того…
Лицо Индры вновь продернулось горечью.
— Они уничтожили Люмен за несколько часов. Сколько им понадобится времени на то, чтобы уничтожить резервацию?
В ее словах был смысл, но, черт возьми, Ане отчаянно не хотелось верить в услышанное. Уйти отсюда значило бы обречь две тысячи человек на скитания в мире, заполненном мертвецами.