— Ты не собиралась оставлять их в живых, — сказала Элайза, глядя в ледяные глаза Алисии. — Ты собиралась отправить родителям их головы.
Секунду они молча смотрели друг на друга.
— Кажется, я поторопилась, назвав тебя умной, Элайза из небесных людей. Ты действительно считаешь, что мне нужны тринадцать смертельных врагов? Я собираюсь обменять этих детей на то, что мне нужно.
— И что же тебе нужно? — выпалила Элайза. — Ты не первый раз говоришь об этом, но что это конкретно?
— Мне нужен проход к океану. И я получу его любой ценой.
***
— На какое время нам хватит запасов еды? — спросил Джим.
— Три, максимум четыре дня, — подумав, ответила Рейвен. — Мы с Финном проверили все, что есть. Без охоты мы долго не протянем.
— Может, имеет смысл еще раз спросить, какого черта им нужно? — предложил Маркус. — Они стоят вокруг наших стен уже пять дней и ничего не делают.
— Ну, кое-что они все-таки делают, — засмеялся Джаспер. — Охраняют нас от мертвецов, верно?
Финн никак не мог понять, как они могут быть настолько спокойны? Пять дней никаких вестей об Элайзе, пять дней никаких вестей о Беллами, а теперь еще и продовольствие на исходе. А они занимаются только тем, что бесконечно совещаются, по сотому разу обсуждая одно и то же.
— Послушайте, — сказал он, прерывая на полуслове снова начавшего говорить Джима. — Может, хватит сидеть и ждать? Мы должны сделать хоть что-то. В конце концов, у нас есть оружие, мы можем его использовать.
Рейвен опустила руку на его плечо и сжала, призывая успокоиться. Было ясно, что она прекрасно понимает, из-за чего он так нервничает.
— Она пошла туда одна, — продолжил Финн. — Чтобы защитить нас, чтобы у нас было время на принятие решения.
— Какого решения? — прямо спросил Маркус. — Перестрелять их людей, потратив последние патроны, а потом героически сдохнуть?
Джаспер снова засмеялся. Похоже, ему единственному очень нравилось происходящее.
— Героически сдохнуть, — повторил он. — Отлично сказано, чувак! Дай пять!
Финн сжал зубы и, резко поднявшись на ноги, вышел на улицу. Он больше не мог этого выносить. Следом за ним выскочила Рейвен.
— Подожди, — она схватила его за руку и повела в сторону. Дошла до хозблока и заставила сесть на землю в тени палатки. Пригладила его растрепавшиеся волосы. — Не делай глупостей, ладно? Если бы она была мертва, земляне уже давно сравняли бы наш лагерь с землей. Какой смысл им здесь стоять?
Она сидела перед ним на коленях, гладила по голове и старалась, очень старалась улыбаться. И только он знал, чего ей на самом деле стоила эта улыбка.
— Не стоит меня так быстро прощать, — с грустью сказал он. — От этого я чувствую себя еще большим уродом.
Рейвен дернула плечом и повела подбородком, указывая на окружающих их пейзаж.
— Мы в аду, Финн, — объяснила она. — Мы не планировали сюда попасть, но так уж вышло, и я не собираюсь тратить время на пошлое выяснение отношений. В бункере ты помог мне выжить, я влюбилась в тебя, и мы были вместе. А потом… — она закусила губу. — Что ж, бывает и так. Чувства меняются, чувства проходят.
Она была права: чувства и впрямь изменились. Финн не мог вспомнить, когда, и не мог вспомнить, как, но он хорошо помнил ощущение, которое из пьянящего превратилось в спокойное, а из страстного — в теплое. Он любил Рейвен, он до сих пор ее любил, но не так, как она этого заслуживала.
— Знаешь, — сказал он, выдавив улыбку. — Я вчера думал: предложи мне кто-нибудь снова оказаться в бункере… Снова стать заключенным… Даже знай я альтернативу, я бы не принял этого предложения.
Рейвен кивнула.
— И предложи мне кто-то сделать так, чтобы тебя в этом бункере не было, чтобы мы никогда не познакомились… — он запнулся. — От этого я бы отказался тоже.
Она первой потянулась к нему, утыкаясь носом в плечо, а он обеими руками обхватил ее спину. Что бы там ни было, она была и оставалась для него самой близкой, самой родной. И порой он отчаянно жалел, что все свои большие и сильные чувства испытывает не к ней, а к другой.
Если бы все было по-другому, если бы тогда, в бункере, Элайзе не пришлось взять все на себя, возможно, тогда все сложилось бы иначе.
— Финн, — услышал он быстрый шепот и отстранился, глядя в лицо Рейвен. — Посмотри туда.
Он повернул голову и посмотрел. Там, за хозблоком, между огородом и примыкающим к нему колодцем, Октавия перелезала через забор.
И лезла она не внутрь, а наружу.
***
Удар мачете с хрустом раскроил череп мертвеца. Линкольн выдернул его обратно и присев, принялся вытирать клинок о траву. Он был один: остальные дозорные рассредоточились вокруг лагеря большими группами, но здесь, со стороны скал, никто не смог бы проскользнуть незамеченным, и потому вполне хватало одного стражника. Его, Линкольна.
Ему было двадцать семь, когда начался кошмар, уничтоживший цивилизацию. Хороший парень, отличный друг, — так его все называли. Но потом пришел ад, и все изменилось раз и навсегда.
Он осмотрел мачете и убрал его в ножны. Прислушался: обостренный слух уловил бы любое приближение случайных мертвецов, но слышно было только щебетание птиц и шорох травы от налетающего из-за скал ветра.
— Эй, — услышал он и мгновенно вынул мачете снова. — Сегодня я подобралась ближе, верно?
Она улыбалась, глядя на него из-под упавшей на лоб пряди волос. Дернула головой, убирая эту прядь и подмигнула:
— Большой сильный воин застигнут врасплох небесной девчонкой.
Ему нечего было возразить: она очень быстро училась. На его вкус, даже слишком быстро.
— Что мы будем делать сегодня? — спросила, усаживаясь рядом с ним на траве и щурясь от солнца. — Давай уже перейдем к практическим занятиям? Я готова завалить пару трупов!
— Нет.
Она пожала плечами: мол, нет так нет. А он сидел рядом и смотрел на нее: маленькую, хрупкую, но при этом обладающую невероятной силой. Он заметил эту силу сразу, когда впервые увидел ее, протягивающую ему сквозь прутья кусок хлеба.
— Поешьте, — шепнула она тогда, и его пальцы на секунду коснулись ее ладони. — Пока все заняты переговорами, никто не заметит.
Потом она приходила еще несколько раз. Приносила еду, долго сидела перед клеткой, рассматривая его и Лею, иногда задавала вопросы, но не обижалась, когда не получала ответов.
Когда небесный лидер отпустила их, Линкольн не стал уходить далеко. Он понимал, что небесная девушка будет убита, и не хотел этого видеть, но его как магнитом тянуло обратно к лагерю, где были люди, очень похожие на тех, кем когда-то были и они, где была черноволосая девочка с хитрыми глазами и нежными пальцами.
А потом он вызывался дежурить у этой части стены. И несколько часов стоял как изваяние, сложив руки на груди и прислушиваясь к тому, что происходило в лагере. Он ждал и знал, что обязательно дождется.
— Помоги мне слезть, — велела она, впервые показавшись на вершине забора.
Он послушно протянул руки и поймал ее: она не весила практически ничего, но почему-то его тело тут же налилось тяжестью и стало непослушным и как будто чужим.
— Научи меня, — попросила она, и он начал ее учить, с каждым днем все больше изумляясь тому, как быстро она схватывала полученную информацию.
Он рассказал ей о мертвецах и о том, как их можно убивать. Показал, как надо бить, чтобы с первого удара пробить череп, как вытаскивать мачете обратно, как двигаться, чтобы избежать окружения. Они тренировались вдвоем: он медленно шел на нее, вытянув вперед руки, а она хохотала как сумасшедшая, и отражала его удары, и обхватывала за шею, визжа от восторга.
Это было так странно и так глупо. Но Линкольн знал: он ни за что не отказался бы от этих часов, проведенных вместе с небесной девочкой. И на вечерних советах, получая сведения из лагеря Командующей, он все чаще задумывался о том, сможет ли он поступить правильно, когда придет время? Хватит ли у него на это сил?
— Эй, большой и сильный, — он не успел среагировать: она повалила его на спину и уселась сверху. — Я готова, честно. Руки чешутся попробовать на практике то, чему ты меня научил!