Они спешились у походного шатра, и Кларк улыбнулась стоящим рядом Индре и Густусу. Те не поняли этой улыбки, и переглянулись, удивленные.
— Если ты хотя бы косо посмотришь на нее…
— То ты убьешь меня. Да, я знаю.
Кларк отстранила его и вошла в шатер. В грудь ударило потоком счастья и нежности, и голова снова принялась кружиться, и ноги стали ватными и тяжелыми. Это была она: молодая, красивая, сидящая на троне в своем кожаном облачении и играющая острым кинжалом. Это была она: зеленоглазая, нахмуренная, с тонкими пальцами, и — господь всемогущий! — пухлыми губами.
— Так это ты сожгла одну из моих деревень?
Кларк засмеялась, не смогла удержаться. Все-таки что-то в мире и впрямь всегда оставалось таким же, как и в прошлой жизни, и в будущей, и — она смела надеяться — в текущей.
— Я пришла для того, чтобы искупить вину, командующая, — сказала она смело. — Мы явились сюда, на ваши земли, непрошенными захватчиками, и мы признаем, что виноваты. Но мне есть что предложить тебе в качестве искупления.
— И что же это? — подозрительно спросила Лекса.
— Я предлагаю тебе помощь в войне с горными людьми. Я знаю, что сотни твоих воинов все еще там, и живы. Их кровь используют для того, чтобы выживать, но их все еще можно спасти.
Индра, до сих пор стоящая в стороне, сделала шаг вперед и воскликнула:
— Откуда ты можешь все это знать, небесная девчонка? Ты просто не можешь!
Кларк смотрела только на Лексу.
— Я могу и знаю, — улыбнулась она. — Прислушайся к себе, и ты поймешь, что я говорю правду.
— Оставьте нас, — велела Лекса после долгого молчания.
И Кларк поняла, что победила.
***
— Приветствую вас, послы коалиции.
— Приветствуем тебя, командующая!
— Садитесь. Я хочу, чтобы вы запомнили то, что я скажу сейчас, и передали мои слова каждому человеку из ваших кланов.
Все заняли свои места. Королева Найя хмуро смотрела на стоящую на возвышении Лексу, зато остальные не скрывали чувства гордости и восторга.
— Сегодня мы празднуем победу над старыми предрассудками, — заговорила Лекса громко и четко. — Сегодня мы празднуем победу над искусственным разумом, пытающимся поработить нас и лишить свободы воли. И я, командующая тринадцати кланов, говорю вам сегодня: мы победили. Мы доказали, что вольны сами определять свою судьбу, доказали, что тринадцать кланов — это тринадцать столпов, на которых будет основана новая цивилизация. Цивилизация, в которой наши дети смогут жить в мире и процветании.
Титус, стоящий рядом, наклонился к Кларк и зашептал ей на ухо:
— Это ты писала ей речь?
Кларк спрятала усмешку.
— Нет, — также тихо ответила она. — Лекса сама ее сочиняла. Всю ночь сидела, на сон времени уже не осталось.
Титус кивнул:
— Я горд и рад, что все сложилось именно так. Ты сделала ее еще сильнее, Кларк. И я благодарен тебе за это.
Кларк улыбнулась и посмотрела на послов, внимательно слушающих речь Лексы. Она увидела среди них Маркуса и подмигнула ему, а он едва заметно кивнул ей в ответ. За его спиной, как и за спинами других послов, стояли его люди: и Эбби, и Рейвен с Финном, и Беллами. Все те, кто однажды согласился с решением Кларк, все те, кто плечом к плечу сражался с ней вначале с горными людьми, а после — с адским порождением искусственного разума.
Не все было легко и просто за прошедший год. Не единожды Кларк приходилось принимать трудные решения, и не всегда эти решения совпадали с решениями Лексы, но они так или иначе проходили через это вместе, и сегодня новый День Единства стал общим для всех тринадцати кланов, включая Небесный.
— Шесть месяцев назад мы отменили закон, гласящий, что за кровь должно быть отплачено кровью, — звенел в зале голос Лексы. — Мы изгнали с наших земель тех горных людей, что отказались присоединиться, и позволили стать частью нашего народа тем, кто был готов жить в мире. Сегодня некоторые из них здесь, и вы можете видеть, что они живы, преданы и — смею надеяться — останутся таковыми еще долго.
Гром аплодисментов прервал ее речь. Кларк смотрела, как аплодируют Джаспер и Майя, и бывший президент горных людей, ставший теперь учителем в школе, и Пайк, возглавляющий отряд восстановления Полиса, и Индра с Октавией — лучшие военачальники, и Линкольн — главный из врачей центральной больницы.
Все они были живы, и все они аплодировали той, что смотрела на них с возвышения, и едва заметно улыбалась, и стояла, чуть наклонив голову, будто отдавая им свое уважение.
Саммит закончился, и Кларк немедленно спрыгнула с постамента и подошла к своим. Обняла мать, поцеловала Финна и Рейвен.
— Когда ты приедешь к нам? — спросил Маркус. — Мы закончили строительство школы и хотели бы показать ее тебе.
— Спроси это у Лексы, — усмехнулась Кларк. — Она говорит, что отпустит меня в любой момент, но только при условии, что я возьму с собой пять десятков воинов для охраны. А я категорически не хочу разъезжать с таким количеством народа. Это глупо, и выставит меня перед людьми в плохом свете.
— Давай я поговорю с ней? — предложила Эбби. — Мне действительно хотелось бы видеться чаще.
Все вдруг замолчали, и Кларк поняла, что сзади подошла Лекса. Она ощутила прикосновение ее рук на своих плечах и улыбнулась, счастливая.
— Моя мама хочет поговорить с тобой, — сказала, повернув голову. — О том, чтобы ты почаще отпускала меня в Аркадию.
Лекса нахмурилась и пожала плечами.
— Ты можешь ехать хоть сейчас, Кларк. Но ты должна будешь взять с собой…
Общий хохот прервал ее на полуслове, и она нахмурилась еще сильнее. Смеющаяся Кларк обняла ее за шею и поцеловала в тесно сжатые губы.
— Все хорошо, — шепнула. — Они смеются не над тобой.
Позже, вечером, когда Лекса наконец пришла в их покои, Кларк встретила ее улыбкой и крепкими объятиями. По всей комнате горели свечи — несмотря на то, что электричество в Полисе восстановили еще три месяца назад, Лекса отдавала предпочтение естественному освещению, и Кларк ничего не оставалось, кроме как подчиниться.
— Устала? — спросила она, помогая расстегивать ремешки доспехов и стягивая через голову тунику.
— Немного, — улыбнулась Лекса. — Найя продолжает интриговать, ей, похоже, претит спокойная жизнь.
— Похоже на то, — согласилась Кларк. — Хочешь умыться? Я велела, чтобы тебе приготовили ванну.
— Только если ты составишь мне компанию.
Они сидели в ванне, пока окончательно не остыла вода. Кларк прижималась спиной к обнаженной груди Лексы, ее мокрые волосы рассыпались по плечам и холодили их приятным ознобом. Разговаривать было лень, да и не хотелось говорить. Хотелось навсегда сохранить в себе это ощущение теплых рук, обнимающих сзади, и легких поцелуев в затылок, и тихой нежности, и счастья быть рядом.
Перебравшись в постель, они спрятались под теплым одеялом и занялись любовью, медленно и сладко лаская друг друга, добираясь поцелуями до самых потаенных уголков тела, и заснули, обессиленные и наполненные теплом и счастьем.
В ту ночь им снился один и тот же сон. В этом сне они стояли перед Аней, взволнованные и дрожащие, и Аня совершала обряд, навеки соединяя их судьбы в единое целое.
Она уже закончила свою речь, и Лекса уже поцеловала холодные губы Кларк, и только после этого были произнесены главные и самые точные слова:
— Amor vincit omnia
Любовь побеждает все.
Комментарий к Эпилог
Хотела добавить последние части завтра, вместе с выходом серии, но подумала: ну ее в задницу, эту серию, вместе с Ротенбергом и его больной фантазией.
Спасибо всем, кто поддерживал в процессе и оставлял комментарии. Не всегда находились слова, чтобы ответить каждому, но каждый был ценен и важен.
Если вам понравился или (тем более) не понравился роман — найдите время, чтобы сказать пару слов о своих впечатлениях.