Они двигались походной колонной: впереди, по бокам и сзади — дозорные, в центре — командующая, за ней — советники и только после — Элайза.
Она снова и снова ловила себя на мысли, что очень хочет подъехать ближе и начать задавать новые вопросы, но одергивала себя за это.
Самым удивительным было то, что Алисия начала ей нравиться. Невозможно было не восхищаться ее уверенностью, стойкостью и вечным спокойствием, граничащим с властностью. Она поднимала руку — и все замолкали. Она шла по улице, и все склоняли перед ней головы.
Не потому, что она была командующей — вряд ли за пять лет можно было бы добиться такого раболепства по отношению к лидеру — а потому, что почти каждый человек из ее народа был обязан ей жизнью.
К полудню они добрались до баррикады и сделали привал. Сидя у разведенного костра Элайза никак не могла отвести взгляда от сотен машин, сваленных одна на другую, от огромных проржавевших от старости фур, от перемешанных в жуткие клубки кусков металла и цемента.
— Как вы умудрились это построить? — спросила она, не выдержав.
— Потом и кровью, Элайза из небесных людей. Потом и кровью.
Самым жутким было то, что из-за баррикады доносился гул. Не отдельные звуки, а именно гул — будто сотни тысяч голосов слились в один. Казалось, что это плачет великий павший город, но Элайза знала: это не слезы. Это мертвецы — много, очень много мертвецов, ищущих брешь в баррикаде, ищущих ее в поисках еды.
— Командующая, позвольте мне пойти вместо вас, — попросил Густус, когда с обедом было покончено и Алисия поднялась на ноги. — Клянусь, я верну ее обратно в целости и сохранности.
— Нет.
Элайза удивилась. Разве дальше они пойдут не все вместе? Получается, кто-то останется?
Густус вытащил из сумки ремни, похожие на снаряжение альпинистов, и принялся закреплять их на теле Алисии. Индра с таким же набором ремней подошла к Элайзе.
— Не дергайся, небесная девчонка, — сквозь зубы велела она, с силой затягивая узлы на бедрах. — Чем прочнее будет страховка, тем больше у тебя будет шансов вернуться обратно. Хотя…
— Ты бы предпочла, чтобы я не возвращалась. Я поняла.
Когда подготовка была окончена, Алисия вынула из-за спины сразу два меча: они крест-накрест висели в кожаных ножнах. Вытащила, посмотрела на лезвия и спрятала обратно.
— Готова, Элайза из небесных людей? Тогда в путь.
Они прошли около мили вдоль баррикады, пока не увидели возвышающуюся над грудой металла башню линии высоковольтных передач. Элайза попятилась.
— Ты, должно быть, шутишь?
В глазах Алисии появился блеск.
— Как еще ты собиралась посмотреть на огромную толпу мертвецов? Впрочем, ты еще можешь передумать.
Вот этого она как раз и не могла. Пусть не так уж много она знала об этом, новом мире, но ясно понимала: здесь нельзя показывать слабость. Ни в коем случае.
Да, но лезть на башню высотой с десятиэтажный дом? Это же сотня футов, не меньше! А потом? Как она собирается двигаться потом? Этой высоты будет достаточно для того, чтобы увидеть? И спуститься обратно живыми?
Пока Элайза в ужасе пыталась заставить себя двигаться, Алисия уже успела схватиться за металлическую балку и подтянуться вверх. Теперь она балансировала, прикрепляя к ремням конец веревки. Другой конец она бросила вниз, Элайзе. Руки дрожали, и узел никак не хотел завязываться. Элайза затянула его как можно крепче, а затем затянула еще раз. И, мысленно перекрестившись, полезла вверх.
Чем выше они поднимались, тем оглушительнее шумел холодный ветер, пробирался под одежду и заставлял дрожать изнутри. Алисия двигалась быстрее: один за другим она преодолевала металлические пролеты и, уцепившись одной рукой, ждала Элайзу.
— А ты ничего, — крикнула она вдруг. — Смелая.
Знала бы она, чего ей стоила эта смелость. Она старательно пыталась не смотреть вниз, но все равно смотрела и замирала от ужаса, осознавая, что земля становится все дальше и дальше, и вот уже невозможно различить лица, а еще через несколько минут и тела.
— Давай, немного осталось.
Элайза из последних сил подтянулась на руках и подняла ногу, чтобы зацепиться. Нога соскользнула, но руку тут же схватила другая — с шершавой кожей — и одним рывком втащила Элайзу на платформу.
Ее с ног до головы била дрожь. Холод как будто расползался внутри: по венам, по жилам, по каждому нерву. Стучали зубы и губы невозможно было сомкнуть.
Алисия внимательно посмотрела на нее и притянула к себе.
На ее лице ясно читалось: «слабачка», но Элайзе было плевать. Она вцепилась в нее как в спасательный круг, обхватила руками, прижалась всем телом и спрятала лицо на плече.
Ей отчаянно нужны были эти несколько секунд, несколько мгновений, в которых она ощущала себя в безопасности.
— Спасибо, — выдохнула она, отстраняясь. — Мне нужно было…
Она так и не смогла объяснить, что конкретно ей было нужно. Алисия смотрела на нее задумчиво, исподлобья, и этого взгляда Элайза понять не смогла.
— Что дальше? — с вызовом спросила она.
Вместо ответа Алисия махнула рукой в сторону. И Элайза послушно посмотрела.
Если бы Алисия, махнув, не схватила ее тут же за шиворот куртки, она бы скорее всего свалилась. Упала бы с огромной высоты и на этом закончилась бы славная (а порой и не слишком) история пребывания Элайзы Гриффин в мире землян. Но рука держала крепко и Элайза осталась стоять.
— Господи, — выдавила она и голос ее дрогнул. — О, господи…
Прямо под ними, и впереди, и везде, куда только доставал взгляд, были мертвецы. Гул, который был слышен за баррикадой, не шел ни в какое сравнение с этим: как будто ЭлЭй не плакал, нет, а выл во всю глотку, оплакивая свое славное прошлое.
— Сколько их там? — на этот раз вопрос вырвался хрипом.
— В пределах видимости сотни тысяч, я полагаю.
Эта серая, едва различимая копошащаяся масса, напоминала эпизод из ночного кошмара. Там как будто не было отдельных мертвецов: все они слились в единое целое: жрущее, воющее, раздирающее друг друга на части.
«Сотни тысяч, — звучало в ушах Элайзы назойливым звоном. — А что будет, когда придут миллионы?»
Она посмотрела вперед, только для того, чтобы больше не касаться даже взглядом этого кошмара, этого невообразимого кошмара, творившегося внизу.
Вдали были видны небоскребы, крыши домов, автострады, переполненные машинами. Сейчас, при свете дня, Лос-Анджелес выглядел мертвым: город-призрак, город-воспоминание. Где-то слева виднелось колесо обозрения, которому никогда уже не было суждено зашевелиться.
И вдруг что-то случилось. Колесо словно озарилась тусклой вспышкой, и в воздух взмыла сигнальная ракета.
— Что это? — выкрикнула Элайза, инстинктивно шагнув вперед, но Алисия вновь удержала ее за воротник куртки.
— Не знаю. Это не имеет значения.
— Как это «не имеет»? — она повернулась и пораженно посмотрела на спокойное лицо Алисии. — Там могут быть живые! Мертвые не пускают ракеты!
— И что? Даже если какие-то люди чудом выжили за все эти годы в мертвом городе, какое нам до этого дело? Ты увидела то, что хотела. Ты готова принять решение?
Она была так спокойна, так спокойна, так ужасно спокойна! И словно в противовес этому спокойствию Элайза взорвалась яростью.
— Там. Могут. Быть. Люди. — чеканя слова, сказала она, с бешенством глядя на Алисию. — И мы должны им помочь.
— Нет. Мы ничего им не должны.
Элайза — откуда только силы взялись? — отшатнулась и оглянулась по сторонам. Идея пришла в голову сразу же, и она была сумасшедшей, безумной, абсолютно самоубийственной, но ей было плевать.
«Я убила несколько десятков людей. Может быть, смогу спасти нескольких?»
Она за плечи притянула к себе Алисию, и со стороны могло бы показаться, будто собирается обнять, но рука скользнула на спину и вытащила из ножен меч.
Алисия не успела ничего сделать: Элайза рубанула веревку, все еще связывающую их друг с другом, сунула меч за ремень штанов, скинула с плеч куртку, обмотала ею руки и ухватилась за уходящие вдаль провода.