Когда-то давно, в прошлой жизни, она преподавала философию в Калифорнийском университете. Рассказывая о войнах, часто приводила студентам слова Адама Смита: «Чтобы научить людей любить справедливость, надо показать им результат несправедливости».
Ее звали тогда Инна Дрей, у нее была семья, были друзья, был маленький домик в Санта-Монике и были надежды на будущее. Но потом пришли мертвые, и вместе с ними умерли все надежды.
Она стала Индрой, когда, обезумевшая от боли потери, кухонным ножом рубила мертвецов на куски. Она стала Индрой, когда несколько недель провела в гетто, устроенном военными. Она стала Индрой, когда в гетто пришли мертвецы, а военные уехали, оставив ворота открытыми.
Собрав оставшихся в живых, она увела их в горы. Там несколько месяцев они пытались выжить, отбивая все новые и новые атаки мертвецов. Она без колебаний сбросила со скал бывшего ученика, который забрался в запасы еды. Она без сожалений выгнала из общины парочку, заснувшую на посту. Она стала Индрой, и Инна Дрей умерла вместе с остальными.
Когда в их лагерь пришел человек и предложил присоединиться к коалиции, Индра сказала, что прежде хотела бы поговорить с главой альянса. И Алисия пришла сама.
Она выглядела совсем девчонкой, но в ее плечах, ее осанке, ее холодных и страшных глазах Индра увидела то, что хотела увидеть. Она увидела силу и стойкость, увидела решимость идти до конца, решимость жертвовать ради нового будущего.
Теперь, по прошествии всех этих лет, если бы ей предложили отдать за командующую жизнь, она бы сделала это, не задумываясь.
— Ты должна привести ее сюда, — сказала ей Алисия сегодня утром. — Если откажутся отдавать, заберите силой. Но без необходимости не убивайте: нам не нужны лишние жертвы.
Даже раненая, бледная, с наложенной на ногу шиной, командующая оставалась командующей. Она не осталась в больнице: без звука вытерпела все необходимые процедуры и, опираясь на костыли, проследовала в зал ассамблеи.
— Сегодня вечером здесь соберутся лидеры двенадцати кланов, — сказала она, сидя на троне и исподлобья глядя на Индру. — К этому времени девчонка должна быть здесь.
И вот теперь она, Индра, стояла у ворот лагеря Небесных, окруженная своими людьми, и готовилась выполнить приказ.
По ее команде подали сигнал: трубы проревели призывно, оповещая о прибытии. И лидер небесных, чертова девчонка, вышла за ворота.
— Я пришла, чтобы забрать последнюю, — сказала Индра, глядя в голубые глаза и с удовлетворением отмечая, какой уставшей и измотанной выглядит девчонка. — Отдайте мне Октавию Блейк и мы уйдем.
— Нет.
За спиной девчонки появились люди. Индра удивилась: их было больше чем раньше. Как она успела собрать армию всего за двое суток?
— Ты хочешь войны? — прямо спросила она. — Пожертвуй одной и спасешь сотни!
— Я больше не стану никем жертвовать.
Индра подняла руку, зная, что за ее спиной воины приготовились атаковать. Но небесная девчонка взглядом показала наверх и Индра замерла.
Везде, куда ни падал взгляд, были небесные. Они стояли на сторожевых башнях, они сидели на ветках деревьев, они выглядывали из окопов, вырытых за стеной. И у каждого было оружие: не копья, не луки, а оружие огнестрельное, страшное.
— Уходи, — услышала Индра. — Уходи и передай своей командующей, что она не получит Октавию.
Она не знала, что делать. Бросить людей в атаку значило бы потерять большую часть из них. Уйти? Отступить? Не выполнить приказ?
— Мы вернемся, — сказала она сквозь зубы, подавая сигнал к отходу. — И ты пожалеешь о своем решении.
Небесная девчонка покачала головой.
— Это ОНА пожалеет о своем решении. Так ей и передай.
Индра оскалилась и последний раз посмотрела за ворота. А когда увидела, ненависть затопила ее от головы до пят. Там, среди вооруженных небесных, был Линкольн.
— Предатели будут казнены по законам Люмена! — провозгласила она, не отрывая от него взгляда. — Ваш лагерь будет стерт с лица земли вместе с каждым из вас. И ваше «Спасение» превратится в «Погибель».
Она сделала шаг назад, но небесная девчонка последовала за ней. Она приблизилась настолько, что Индра ощутила на лице ее дыхание.
— Наш лагерь больше не называется «Спасение», — сказала она. — Вы сами назвали нас Небесным народом, и, клянусь, вы узнаете, что такое гнев Небесных.
Секунду они смотрели друг другу в глаза, а потом девчонка развернулась и бесстрашно пошла обратно в лагерь, над которым — Индра только это заметила — теперь развевался на ветру ярко-голубой, цвета самого неба, флаг с надписью «Consumor aliis inserviendo».
Светя другим, сгораю сам.
***
Лидеры двенадцати кланов склонили колени, и Алисия кивнула, твердо стоя на обеих ногах и стараясь не морщиться от боли. В зале ассамблеи было тихо: лишь поскрипывали латы на плечах лидеров, да верный Густус, преклонившийся рядом, громко дышал себе под нос.
— Приветствую вас в Люмене, проводники нового мира, — сказала Алисия. — Садитесь.
Она с облегчением заняла свое место на троне и обвела взглядом присутствующих. Семерым из них она доверяла полностью, еще четверым — с оглядкой, а одному — лидеру клана огня — не доверяла вовсе.
— Сегодня разведчики доложили мне, что у нас осталось совсем мало времени, — сказала она. — Необходимо усилить баррикады, чтобы сдержать мертвецов, пока мы не будем готовы уйти. Мне нужно по тридцать человек от каждого клана.
— Почему мы не можем уйти немедленно? — спросил Тариус, лидер клана Инглвуд. — Разве морской народ не предоставил нам коридор?
Алисия поморщилась.
— Пока нет. Мы ждем возвращения гонца сегодня. Но до тех пор мы должны позаботиться о своей безопасности.
Она дождалась, пока каждый из лидеров кивнет, и перешла к следующему вопросу.
— Разведчики доложили мне, что Небесные люди собрали армию. Их лагерь находится в важнейшей точке, которую мы не сможем миновать, когда исход начнется. Необходимо решить: попытаемся ли мы договориться с ними или просто уничтожим. Прошу голосовать.
Каждый из лидеров по очереди поднимался на ноги и оглашал решение:
— Клан Инглвуд за переговоры.
— Клан Лондейл за уничтожение.
— Клан Манхеттен за уничтожение.
— Солнечный клан за уничтожение.
— Люди Запада требуют переговоров.
— Люди Севера за переговоры.
Голоса разделились поровну. Алисия поняла, что решать придется Люмену, а значит — ей самой.
— Что ж, быть посему, — сказала она. — Мы отправим послов в лагерь Небесных людей, но если переговоры затянутся — лагерь будет уничтожен.
Она видела, что стоящий рядом Густус недоволен: он никак не мог забыть, скольких воинов убили Небесные люди. Но Алисия не хотела лишних жертв. Если можно договориться — почему бы не попробовать? Тем более, что время еще есть.
Двери в зал распахнулись и все посмотрели на вошедшего.
— Титус? — Алисия поднялась на ноги и гневно посмотрела на него. — Как ты смеешь прерывать ассамблею?
Лидеры кланов зашептались, переговариваясь. Что могло случиться, из-за чего кто-то осмелился войти сюда во время ассамблеи?
Титус почтительно склонился перед Алисией и сказал:
— Гонец, которого мы отправляли к морским людям, вернулся, командующая. Он принес важное сообщение, и только поэтому я осмелился прервать ассамблею.
— Пусть войдет.
Она понимала, что рискует, понимала, что лучше было бы выслушать гонца наедине, чтобы иметь возможность решать, сообщать послание лидерам кланов или нет. Но выгнать их сейчас означало бы показать крайнюю степень недоверия, а на это она пойти не могла.
Титус подошел и встал по левую руку Алисии.
— Командующая, — прошептал он. — Не делайте этого.
Один жест — и он покорно замолчал. В зал вошел гонец: девятнадцатилетний мальчишка Альпен, бывший когда-то чемпионом Калифорнии по бегу на длинные дистанции. Он тяжело дышал, но отточенным движением преклонил колени и посмотрел на Алисию.